Чудо-остров. Как живут современные тайваньцы
Шрифт:
– Правильно ли я поняла, что уровни специалистов, приехавших из-за рубежа, и своих, местных, существенно различаются? Как же в таком случае вы их выравниваете?
– Ваш вопрос поставлен не совсем точно. Правильнее было бы спросить, как мы вообще повышаем уровень знаний и навыков наших работников. Ведь научно-технический прогресс все ускоряет свое движение, и даже те, кто еще вчера находился на его гребне, сегодня уже могут не поспевать за новой информацией. Поэтому в Парке широко развита система повышения квалификации и переподготовки. На курсах студенты получают знания от профессоров университетов, а также от специалистов высшей категории с промышленных предприятий.
– Надо думать, такое обучение недешево стоит?
– Да, хорошие преподаватели должны получать высокие гонорары. Но наши слушатели платят только 40 % от реальной стоимости обучения; еще 40 берут на себя компании, а 20 – правительство Тайваня.
– Мой последний вопрос: какая продукция Синьчжу-парка пользуется наибольшим спросом?
Наши мониторы, ноутбуки, сканеры сегодня на одном из первых мест в мировой торговле. Большой спрос на жидкокристаллические дисплеи, литиевые батареи, цифровые камеры. Сектор биотехнологий у нас появился недавно, но развивается стремительно: за пять лет вырос на треть. Препараты для лечения рака, иммуноглобулин уже сейчас хорошо себя зарекомендовали, их охотно покупают. В разработке сегодня несколько новых интересных продуктов. Например, биочипы, которые по капле крови смогут определять туберкулез, диабет и другие болезни. Ну а о нашей продукции в области микроэлектроники я говорить не буду. Вы ведь встречаетесь с Дэвидом Ли?
И в шторм, и в бурю
Главный менеджер компании «Microelectronics Technology Engineering» (MTI) Дэвид Ли начал свой рассказ с истории компании. В 1982 году ее создали семь предпринимателей, старшим был Патрик Уанг. В середине 1950-х, едва окончив школу в Тайбэе, он уехал в Америку. Учился там в университете, защитил диссертацию и стал работать в американской компьютерной компании НР.
Интеграция в тамошнюю жизнь, как у многих эмигрантов, у Патрика не очень получалась: мешала разная ментальность, привычки, традиции, а главное – языковой барьер. Но зато он познакомился и сблизился со своими земляками. У них сложилась тесная компания – семеро друзей: менеджеры, компьютерщики, инженеры.
Долгую рабочую неделю они трудились на свои компании. Не просто трудились – вкалывали, не зная, что такое нормированный рабочий день. По уикендам же встречались у кого-нибудь за барбекю. Ели говяжьи стейки, запивали джином с тоником и ностальгически вспоминали о свежей рыбе и рисовой водке.
Среди разнообразных бесед в их разговорах все чаще стали появляться новые темы: а нельзя ли в этой богатой, но дорогой Америке открыть свой бизнес? Энтузиазма у молодых тайваньцев хватало, образованности тоже. Не было денег.
Однажды, это было в начале 1980-х, Патрик Уанг поехал на Формозу навестить родных и вернулся с интересной новостью. Да, Тайвань – все еще бедная, отсталая страна, но она полна энтузиазма и стремления вырваться из нищеты, догнать самые передовые и богатые страны. Ускорителями этого процесса должны стать научно-промышленные парки, где, как в Силиконовой долине, собираются лучшие умы – ученые, инженеры, программисты, мастера логистики. Один такой парк, в Синьчжу, уже открыт. Правительство всячески поддерживает специалистов из-за рубежа. А в первую очередь – своих «блудных сынов» – тайваньцев, эмигрировавших в разное время. И тогда у семерых друзей впервые появилась мысль о том, что бизнес и свежая рыба с рисовой водкой не так уж несовместимы.
Конечно, денег, которые они скопили, все равно было мало: не больше пятой части от суммы стартового капитала. Но, оказывается, остальные четыре пятых можно взять в банке Синьчжу-парка под очень маленький процент. И они решились.
Так первые семь совладельцев образовали компанию MTI. Сначала они арендовали две небольшие комнаты в готовом здании, а позже выстроили свой трехэтажный дом площадью пятьсот квадратных метров. В нем сейчас работает восемьсот человек. Президентом же и сегодня, четверть века спустя, остается все тот же Патрик Уанг, душа и генератор передовых идей.
Дэвид Ли приехал сюда в 1984 году, начинал инженером-электриком. Сейчас вот дорос до главного менеджера. Он ведет меня в так называемую «Еxposition room» – комнату, где выставлены образцы продукции компании. Мне, человеку далекому от техники, все эти приборы, шнуры, провода не говорят ничего. Но вот я замечаю на стене над каждым экспонатом рисунок или фотографию. Рассматриваю.
…По пустыне движется караван верблюдов с проводниками. Это фотография, вырезанная из журнала. Подпись: «Китайско-британская экспедиция в „Пустыне смерти“, около местечка Такламакан. Китай, 1993 год».
А вот рисунок. Шторм на море. В его волнах качается опрокинутое судно. Под рисунком подпись: «Большая рыболовецкая шхуна попала в шторм в водах Северной Атлантики. Она завалилась на бок и опрокинулась. 2000 год».
…Монгольская степь. На снимке, сделанном с вертолета, видно, как одиноко белеют кибитки разведчиков угля, разбросанные далеко друг от друга.
…Яркая картинка на экране телевизора, транслирующего футбольный матч. Из подписи следует, что снимок сделан в заброшенной перуанской деревушке Барреро, высоко в горах.
– Что общего между этими картинками и фотографиями? – недоумеваю я.
– На всех изображениях вы видите критические ситуации, когда люди отрезаны от цивилизации. Им необходима связь с «Большой землей», но ее нет. И вот тут на помощь приходят наши приборы. MTI – ведущий производитель микроинтегральных схем, которые используются в спутниковой связи.
– Видите экспедицию разведчиков в «Пустыне смерти»? Они заблудились и четыре дня брели под палящим солнцем без глотка воды. Только наша система помогла им связаться с городом, они запросили помощь и были спасены. А это – рисунок судна, потерпевшего аварию у берегов Новой Англии. В последнюю минуту перед тем, как лодка перевернулась, шкипер включил сигнал бедствия. И это тоже наша система коммуникации. С ее помощью общаются между собой разведчики угля в степях Монголии, а жители высокогорной деревушки в Перу могут смотреть передачи по телевидению.
– Кстати, о телевидении. Во время первой войны в Персидском заливе в 1991 году канал CNN вел прямые репортажи с места событий. Но однажды иракцы перерезали все известные им средства связи в Багдаде. Прямая трансляция, однако, продолжалась. Каким образом? Телевизионщики включили нашу систему связи «Ultra-light».
Дэвид Ли ведет меня по рабочим комнатам. Они кажутся мне скучноватыми. Помещение разделено вдоль на две неравные части тонким «заборчиком». Между ним и стеной – узкая часть, это проход к офисам, расположенным в другой части. Слово «офис» тут, наверное, не совсем уместно: это кубики, отделенные друг от друга перегородками в половину человеческого роста. В каждом кубике – стол с выдвижными ящиками, полки для немногочисленных бумаг, компьютер, телефон. Все целесообразно, функционально, ничего лишнего.