Чудо в аббатстве
Шрифт:
Оба хотели вернуться в Аббатство. Клемент был человеком, которому хорошо везде, но Юджина мучила ностальгия. Они хотели вернуться и служить своему юному хозяину. Я подслушала их разговор, когда они обсуждали это.
— Это чудо, — прошептал Юджин.
— А что, кроме чудес, можно было ожидать от такого человека? — ответил Клемент.
Кейт и лорд Ремус приехали на свадьбу в Кейсман-корт. В первый же день прибытия Кейт поднялась наверх в мою комнату, закрыла дверь и вытянулась на моей постели, а я, как в добрые старые времена, устроилась на подоконнике.
— Дамаск! —
— Почему это кажется тебе таким невероятным? Ты приехала на свадьбу, но удивляешься, что здесь есть жених.
— И какой жених! — сказала она. — Подумать только! Он богат. Может быть, богаче Ремуса? Ведь он купил Аббатство! Возможно ли это?
— Ты же знаешь, Бруно не такой, как другие. Когда он чего-то хочет, он получает это.
— Не всегда, — не согласилась Кейт.
— Ты должна признать, что теперь он владелец Аббатства. Он всегда этого хотел. Раньше он верил, что станет аббатом.
— Но как он сумел купить его? Должно быть, ему его подарили. Кто-то пожаловал ему Аббатство за хорошую службу. Какую же услугу мог Бруно оказать королю?
— Он ездил с поручением во Францию.
— Этого не может быть!
— Ты не знаешь Бруно.
— Я не знаю Бруно? Я знаю Бруно лучше, чем ты когда-либо будешь знать.
— Что же, тогда ты знаешь его лучше меня.
— Ты временами такая дурочка, Дамаск.
— А ты такая умная.
Все было, как прежде. Но было и что-то новое в Кейт. Ей было не по душе мое замужество.
Я повела ее по Аббатству, и мы пришли на то место, где мы, бывало, играли. Там к нам присоединился Бруно.
— Теперь, — сказала Кейт, — мы взрослые люди. Как много изменилось с тех пор, когда мы детьми возились здесь.
— Ты стала леди Ремус, — сказал Бруно.
— И матерью, — ответила она. — А ты стал хозяином этого огромного Аббатства.
— Тебя это удивляет, не так ли?
— Очень.
— Дамаск была удивлена меньше.
— Ну что ты, Бруно, — сказала я, — я была потрясена.
Но он продолжал:
— Дамаск не так сильно интересуют материальные блага, как тебя, Кейт. Что ты теперь думаешь о бедном мальчике, который искал пристанища в твоем доме?
— Я думаю, — сказала Кейт, — что он был пронырой. У него были драгоценности, и, кажется, на них он и сделал состояние. Хотя ему следовало бы и поделиться кое с кем.
Они пристально посмотрели друг на друга, а я сказала:
— Это все в прошлом. Бруно повернулся ко мне:
— А наше будущее, Дамаск, твое и мое, здесь. Вместе мы построим самый красивый дом, который когда-либо видели, и по сравнению с ним даже замок Ремуса будет казаться невзрачным.
— Мне не нравятся такие сравнения, — сказала я. — Давай покажем Кейт, что мы намереваемся подстроить на месте дома аббата.
Он обрадовался. И вновь, когда он показывал Кейт свои владения, я почувствовала, как его переполняет гордость.
Мы поженились. Церемония была немногим менее пышная, чем у Кейт. На мне было свадебное платье, сшитое белошвейкой моей матери, за шитьем которого она присматривала лично. Мой свадебный пирог был, я думаю, лучше, чем у Кейт, потому что его пек Клемент. А Юджин превзошел себя — вино лилось рекой, почти как на королевских пирах.
На свадьбе пировали и танцевали, а позже часть гостей проводила нас до Аббатства, и мы остались одни в нашем новом доме.
ЖЕНА И МАТЬ
Как странно и как чудесно проснуться на следующее утро в спальне, ранее принадлежащей аббату. Я лежала, глядя на сводчатый потолок, и пыталась размышлять о том, что случилось со мной за последние несколько недель. Конечно, я не могла себе представить, что все будет так.
Бруно уже не спал, и я сказала ему:
— Когда подумаю обо всем, что со мной случилось, то понимаю, как чудесна может быть жизнь. Правда?
Я быстро поняла, что подобные речи доставляют ему удовольствие. Я никогда не забуду, как он держал в тайне, что стал богатым, только из-за того, чтобы я вышла за него замуж ради него самого. И это вызывало нежность к нему. Я хорошо понимала его. Он был уверен в том, что не такой, как все остальные. Грубое пробуждение от этих грез унизило его, и он нуждался в постоянных уверениях в том, что не похож на других. Эти уверения были ему необходимы, и я дам их ему. А со временем он поймет, что я люблю его не меньше от того, что знаю правду о его рождении. Я постараюсь убедить его, что достигнуть того, чего достиг он, более достойно похвалы для человека, лишенного особых достоинств, чем для того, кто обладает особой властью.
Но это в будущем.
А сейчас мы радовались жизни. Бруно очень хотел бродить со мной по Аббатству и рассказывать, что и как он собирается перестроить, и услышать мои советы.
— Мы вместе будем строить наш новый дом, — сказал он.
Тем же утром я узнала, что он нанял несколько слуг, в основном мужчин, и, хотя у них не было физического сходства с Клементом и Юджином, они все же были похожи на них.
Я спросила себя: «Не потому ли эти люди похожи на монахов, что живут в старом Аббатстве?» Я сказала Бруно:
— Они напоминают мне Клемента и Юджина.
— Это потому, что прежде они были монахами. Когда их прогнали из Аббатства, они были сбиты с толку и чувствовали себя потерянными. Теперь, услышав о том, что в Аббатстве живут, и узнав, кто живет, они вернулись. Они хотят работать здесь.
Я ощутила беспокойство.
— Они должны помнить, что здесь больше не монастырь.
— Они знают, что король распустил монастырь.
— Это разумно?
Он посмеялся надо мной:
— Ты должна предоставить такие дела мне. У нас будет богатое поместье, а значит, нужно много слуг. Эти люди знают Аббатство. Они умоляли меня дать им работу здесь, на этой земле, которую они знают всю свою жизнь. Я не мог отказать им. Кроме того, они будут хорошо работать на меня.