Чудовища рая
Шрифт:
Даниэль тут же вспомнил девушку из Лондона. После того раза он повстречал ее еще раз, возле молочного прилавка в супермаркете. Когда она узнала его, вся тут же побледнела. А потом поставила корзину с покупками на пол и опрометью бросилась прочь из магазина.
Солнышко приятно грело, в воздухе по-прежнему пахло снегом. Словно на картинке с коробки швейцарского шоколада, на фоне высоких гор по лугу бродили коровы. Даниэль тоже закрыл глаза и стал слушать их колокольчики. Такой необычный звук — совершенно непредсказуемый,
— Какой успокаивающий звук, — произнес он.
— На таком расстоянии вполне. Но вблизи шуму от такого колокольчика — мама не горюй, — отозвалась Коринна. — Поэтому я звоню им во время выступления так осторожно. Всегда помню об этих несчастных коровах — уж им-то точно несладко приходится с таким адским шумом прямо над ухом.
— По сути, это жестокое обращение с животными, — поддакнул Даниэль.
Девушка отрезала ломтик сыра и вздохнула:
— Наверно, они уже совсем глухие.
— Или у них стоит жуткий звон в ушах, — попытался он сострить.
Она протянула ему на ноже сыр.
— Вот, попробуй. Как раз от этих самых коров. Собственное молочное производство Химмельсталя. У них все очень дорого, но что поделаешь? Единственная молочка в долине. Никакой тебе конкуренции.
Даниэль сунул ломтик в рот, однако прежде, чем он успел похвалить сыр, девушка произнесла, обращаясь скорее к себе самой:
— Ах, порой эта долина достает меня до чертиков.
— Почему же ты тогда здесь?
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Я же не спрашиваю, почему ты здесь.
— Так не стесняйся, спроси, если хочется.
— Не хочется.
Меж тем одна из коров подошла к кладбищу и принялась тереться рогами об ограду, отчего ее колокольчик затрезвонил как оглашенный. Даниэлю пришлось повысить голос:
— А куда бы ты хотела перебраться из Химмельсталя?
— Чисто гипотетически?
— Ну да.
Коринна посмотрела на небо, глубоко вздохнула и ответила:
— В какой-нибудь крупный европейский город. Где смогла бы работать в небольшом театре и заниматься, чем хочу. Ставить собственные пьесы. Как режиссер. У меня ведь драматическое образование.
— Не удивлен, — кивнул Даниэль.
Его так и подмывало сказать: «Я поеду с тобой, Коринна. Буду помогать тебе, пока не найдешь свой театр. Я ведь переводчик, могу работать где угодно».
На мгновение воображаемое будущее отчетливо, вплоть до мелочей, предстало перед его мысленным взором: он и Коринна в старой квартирке возле парка. Коринна в джинсах, футболке и солнечных очках сидит, скрестив ноги, на полу, в лучах солнца, зеленоватых от листвы снаружи. В ее веснушчатых руках кипа рукописей.
— Недавно вечером ты ужинал с Самантой, — сказала вдруг девушка.
Даниэль даже вздрогнул от неожиданности. Саманта? Женщина, проведшая в клинике целых восемь лет. С тех пор он больше ее не видел, и ему почти удалось убедить самого себя, что их свидание было всего лишь сном, в особенности заключительная его часть.
— Откуда ты знаешь? — изумленно спросил он.
Коринна пожала плечами и отрезала себе ломтик сыра. Корова перестала чесаться и пристально уставилась на них поверх ограды и рядов покосившихся крестов. Ее колокольчик наконец-то смолк.
— Я смотрю, вы, деревенские, с клиникой в постоянном контакте, — продолжал Даниэль. — Большинство посетителей пивной — ее пациенты, так ведь? Вчера вечером я там многих узнал.
— Да ну? — усмехнулась девушка.
— Клиенты с кучей денег, которые им, в общем-то, и тратить больше негде.
— Тут ты абсолютно прав. Но к чему ты клонишь?
— Как мне представляется, бизнес в деревне в основном как раз и строится на пациентах. Все-таки клиника довольно большая. Наверняка людей в ней не меньше, чем в самой деревне. И некоторые ее жители, несомненно, работают в клинике. На кухне, уборщиками и так далее.
— Ну естественно. Это же очевидно.
— Руководство клиники к деревенским относится доброжелательно. Позволяет вам пользоваться спортивным залом, библиотекой, бассейном. А вы отплачиваете той же монетой. Например, предупреждаете, если кому-то из пациентов вздумается бежать. Вы никогда не подвезете тех, кто хочет покинуть клинику. Я прав?
Коринна рассмеялась и покачала головой, заворачивая сыр в вощеную бумагу.
— Да что ты такое несешь?
— Из всех, кого я здесь повстречал, ты первая отнеслась ко мне благожелательно, — продолжал Даниэль. — Остальные даже и не пытались скрыть враждебность. Больше никто не хочет мне помочь.
Девушка сидела с завернутым куском сыра в руках, взирая на него с полнейшим недоумением. Корове надоело их разглядывать, и она поплелась обратно на пастбище.
— Помочь тебе? В чем?
— Ты сейчас думаешь, что разговариваешь с Максом, да? Что ты его знаешь? А помнишь волосатого мужика с бородой, который сидел с Максом в пивной на прошлой неделе? Его брата?
Она нерешительно кивнула. Вид у нее уже был несколько испуганный.
— Я объясню.
По ходу его рассказа Коринна теребила браслет на руке и искоса поглядывала на него.
— Близнецы? — наконец переспросила она.
Даниэль кивнул.
— Ты мне не веришь, так ведь?
— Даже не знаю. Но это объясняет, почему ты говоришь такие странные вещи. И ты в самом деле совсем другой. Ведешь себя по-другому, я хочу сказать.
— Ты должна помочь мне выбраться отсюда, Коринна. Мне никто не верит. Как далеко отсюда ближайший город?
Она рассмеялась.
— Очень далеко.
— У тебя есть машина?
— Нет, я даже водить не умею.
— Но наверняка у тебя есть знакомый с машиной.