Чудовище должно умереть. Личная рана
Шрифт:
Нас представили друг другу. Потом на мгновение установилось смущенное молчание.
– Мистеру Эйру понравилось, Кевин! – прервал затянувшуюся паузу старший брат. – Местечко ему подходит!
– Я рад. Опасался, что вы сочтете его слишком уединенным, все-таки далековато от цивилизации.
– Ничего себе «далековато»! – возмутился Фларри. – Дом же всего в миле от процветающего города Шарлоттестауна!
Кевин нахмурился. Очевидно, ему здорово доставалось от неуклюжих издевок старшего братца.
–
– Я родился в Тьюаме, – пояснил я. – Но почти всю свою жизнь провел в Англии.
– И вы подумываете остаться здесь на все лето? – уточнил младший Лисон.
– Да. Если найду…
– Больше ни слова! – вмешался Фларри. – Вы уже нашли!
Все заинтересованно воззрились на меня. Я почувствовал себя экспонатом музея, выставленным на всеобщее обозрение. Мне очень ясно представилось, как Майра Лисон указывает на меня пальцем.
– Я слышала, вы пишете книги, – произнесла она. – Не думаю, что прочла хоть одну из ваших.
– Думаю, он есть в справочнике, – заметил Фларри.
– Ошибаешься. – Голос священника оказался чрезвычайно приятным баритоном. – Я смотрел. Надеюсь, мы будем с вами часто встречаться, мистер Эйр.
– Откройте секрет, мистер Эйр, какие именно книги вы пишете? Романы? Я просто обожаю книги! – воскликнула Майра Лисон.
– Да, я написал два романа, – коротко объяснил я.
Сидя в кресле у камина, Гарри неожиданно ухмыльнулась в мою сторону, и ее красные губы вытянулись в безмолвное: «Писа-а-ака!» Я отвел взгляд.
Майра Лисон засыпала меня обычными вопросами: пишу ли я пером или использую машинку? Сижу ли я за работой каждый день? Приехал ли я в Ирландию в поисках местного колорита? Я отвечал сдержанно. Мне очень хотелось хотя бы в Ирландии отдохнуть от литературных диспутов. Она наконец отстала, слегка обиженная, и, с некоторым ехидством глядя на голые плечи Гарри, осведомилась, где та купила себе обновку.
Трое мужчин беседовали о каких-то действиях местного правительства, не пытаясь вовлечь женщин в общий разговор. Я окончательно понял, что Ирландия была, по местному выражению отца, страной мужчин. Кроме того, братья Лисоны уважительно прислушивались к мнению отца Бреснихана по поводу мирских дел, что очень отличалось от взаимоотношений английских священников со своими прихожанами. Святой отец здорово меня заинтересовал. Он великодушно изрекал истины в последней инстанции, словно великодушный глава – основатель фирмы, наставляющий своих подчиненных. Но мне показалось, что под напускным спокойствием кроется сдерживаемое до поры кипение страстей или какие-то тайные душевные муки; бледное, аскетичное лицо церковника время от времени нервно подергивалось.
Фларри втащил поднос тусклого
– Ваше здоровье! А теперь просветите нас, что думают в Лондоне о международном положении? – спросил он, надувшись от важности.
– Полагаю, большинство людей стыдятся переговоров Гитлера и Чемберлена, но в глубине души они почувствовали облегчение.
– И все-таки вы считаете войну неизбежной? – самоуверенно поинтересовался Кевин.
– Да, безусловно, – подтвердил я.
– И наверняка англичане заявляют, что мы наносим им удар в спину, держа нейтралитет? – продолжал разглагольствовать хозяин магазина.
– Несомненно, некоторые именно так и говорят. Вы вряд ли помогаете Британии, подкладывая бомбы.
Кевин Лисон заморгал, и в его глазах появилось настороженное выражение. В прошлом январе Англию потрясли взрывы и беспорядки, спровоцированные ИРА, и можно было ожидать еще худшего.
– Зачем все это? – продолжал я, охваченный безрассудным желанием сбить с Кевина спесь, и добавил: – Для Лондона подобные действия – всего лишь булавочные уколы, но они несут смерть ни в чем не повинным людям.
– Ирландцы – дикий народ! Так они протестуют против разделения. Думаю, эти люди пытаются создать ситуацию, которая бы вынудила реализовать стремления народа, родившиеся еще в 1916 году. Не все из них мне близки, но…
– Несчастья Англии – шанс для Ирландии? – прервал я его излияния.
– Очень удачное выражение. Вы не согласны с такой позицией? – самодовольно улыбнулся мэр.
– Согласен, – ответил я, к его крайнему изумлению. – Но умение воспользоваться ситуацией – это одно дело, а убийство мирных граждан – совсем другое.
Лицо Кевина потемнело.
– А сколько несчастных мирных ирландцев, в том числе женщин и детей, вы убили в войне черно-пегих? Вы можете ответить?
– Я достаточно знаю о черно-пегих и добровольцах, – резко заявил я. – Но цель не оправдывает средства!
Комната погрузилась в молчание. Отец Бреснихан смотрел на меня насмешливо. Гарри вернулась к своему журналу.
– Я не помню наизусть сводок об экстремистах ИРА, – уже спокойнее произнес Кевин, – но их целями в Англии были электростанции и тому подобное.
– В таком случае они действовали безрассудно и неэффективно. Им удалось взорвать только почтовые ящики да случайных прохожих.
– Согласен, мистер Эйр, – вмешался святой отец. – Но подобные ошибки доказывают, что никакого сговора с германцами не было. Уж нацисты бы добились большей… эффективности.