Чудовище
Шрифт:
— Я просто хотела подышать свежим воздухом.
— В этом платье? — вопит она. — Ты провела все утро, укладывая волосы и делая макияж. А теперь, посмотри на себя. — Она с отчаянием всплескивает руками. — Ох, даже не представляю, что теперь делать с тобой. А твое платье, — она выглядит так, будто вот-вот расплачется, — что стало с тем прекрасным шелком?
Я опускаю взгляд на ткань цвета шампанского, которую мама выбрала для званого ужина. Это главная вечеринка года загородного клуба. Мама выбрала это платье, потому что оно соответствует ее золотистому платью и
За исключением того факта, что сейчас мое платье испачкано «грязью».
— Грязь! — У нее практически идет пена изо рта.
Я не собиралась пачкать свое платье.
После того, как все утро провела за выщипыванием бровей и вытягиванием волос, мне нужно было выбраться из Мэнора, нашего дома на южной стороне Лонг-Айленда в Нью-Йорке. Сидение в парикмахерском кресле и давление корсета — для меня это было слишком.
Я не могла дышать.
Поэтому я вышла на веранду, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Бушующий океан прямо за территорией нашего особняка выглядел слишком заманчивым. В небе все еще светило солнце, согревая прохладу ранней весны. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула запах Атлантического океана. Когда я открыла глаза, какой-то предмет в небе привлек мое внимание. На голубом фоне завис едва различимый белый круг.
Я никогда прежде не видела луну в светлое время суток. Я отступила назад и продолжила наблюдение за этой частью неба, которая так ярко и благородно мерцала по вечерам, даже находясь в тени дня, незамеченная, в ожидании, когда настанет ее время сиять.
Мне захотелось быть ближе к ней, и я начала спускаться с лестницы, устремляясь к пляжу. Чем ближе я подходила, тем сильнее становился ветер. Я не хотела, чтобы мое платье оказалось все в песке, поэтому я обошла пляж стороной и направилась по дорожке, которая привела меня на огромную лужайку сбоку от нашего дома. Мои ноги утопали в груде мокрой травы, которая осталась после ливневых дождей, что были у нас недавно. Я приподняла спереди низ своего платья, не додумавшись приподнять его и сзади, в итоге, должно быть, я протащила весь этот шелк по грязной земле.
Не знаю, почему я так зациклилась на этой луне. Как бы там ни было, я не могла заставить себя перестать смотреть на нее.
— Что за переполох? — Тетя Инна входит в фойе из гостиной. На ней надет розовый пиджак и шляпка.
Мама резким жестом указывает на меня.
— Посмотри на ее платье!
Тетя Инна поворачивается ко мне. Ее глаза округляются, когда она замечает, в каком виде мой наряд, затем быстро подавляет смешок, прежде чем изобразить хмурый взгляд.
— О, детка, что ты натворила?
— Она испортила мой вечер, вот что она натворила. У меня один ребенок, и она не может следовать простейшим указаниям. — Мама стискивает перила для поддержки. — Честное слово, Джулс, такое ощущение, что ты специально мучаешь меня. Почему ты не можешь быть, как другие девушки?
Тетя Инна быстро кладет руку на мое плечо.
— Сейчас нет нужды в драме. Я уверена, что у Джулс найдется что-нибудь симпатичное
Когда дверь позади нас закрывается, тетя Инна качает головой, глядя на меня.
— Для твоего же блага, с тобой слишком много проблем.
— Это произошло случайно, клянусь. Я просто прогуливалась и немного отвлеклась. — Я вытаскиваю веточку из своих волос. Хоть убей, я понятия не имею, откуда она там взялась.
Тетя подходит ко мне и хватает меня за подбородок, привлекая к себе мое внимание.
— Ты вечно витаешь в облаках. Ты мечтательница. Это одно из твоих положительных качеств. Но также твой величайший недостаток.
Тетя Инна заходит в гардеробную, которая намного больше, чем спальни большинства людей, и начинает копаться в моей одежде. У меня десятки платьев, которые я надевала лишь однажды.
Как единственный ребенок Франклина и Вивьен Бредфорд, я посещаю все благотворительные мероприятия и выполняю все социальные функции, связанные с ними. Заниматься такими делами, как говорит моя мама, это «лучшее обучение, чем все, что я могу найти в книгах».
— Мне обязательно идти туда сегодня? Я уже и так все разрушила. — Я понимаю, что шансов мало, но стоит попытаться.
Она выходит из гардеробной с тремя платьями в руках.
— Как ты смотришь на это красное?
Я качаю головой.
— Девушки моего возраста не горят желанием разговаривать со мной, а когда делают это, то разговоры всегда ведутся об одежде или о машинах, которые их папочки собираются подарить им на шестнадцатилетие. А парни только и делают, что говорят о себе. Я никогда не знаю, что сказать взрослым. Друзья мамы всегда ведут себя так, будто мои цели — это ошибки, а отец всегда сбегает выкурить сигару.
Она поднимает сатиновое платье цвета зеленого лайма на бретельках.
Я снова качаю головой и продолжаю:
— А в последний раз, когда мы посещали мероприятие, я разлила свой напиток на платье одной леди. Было так неловко.
— Это была жена мэра, и, ты права, было ужасно неловко. И все же, ты Бредфорд, а мы восстали против короля. Что насчет этого? — она показывает темно-синее платье с атласным бантом на шее и жаккардовым низом. Это одно из наиболее удобных платьев, которые я носила.
Я протягиваю к нему руку. Переодеваюсь, потом опускаю руки по бокам и спрашиваю тетю Инну, выгляжу ли я презентабельно. Она указывает мне рукой, чтобы я присела у туалетного столика. Я делаю, как мне было сказано, и вздыхаю.
Она пытается исправить беспорядок, который устроил ветер с океана, когда замечает в отражении зеркала мое выражение лица.
— Джулс, почему ты всегда выглядишь такой печальной? Тебе не нравятся вечеринки?
— Они мне нравятся. Просто… — Мне трудно объяснить, что я чувствую, не выставляя при этом себя эгоистичным ребенком. — На таких мероприятиях все слишком суровые. Их разговоры черствые, а улыбки искусственные. Я хочу приключений.