Чума Атлантиды
Шрифт:
Дэвид.
Преследует Януса.
Затем и Вэйл скрылся. Шоу вздохнул с облегчением. В глубине души он был готов признать, хоть и не без скрипа, что в рукопашной Вэйл мог бы его одолеть, даже если на стороне Адама оказался бы элемент внезапности. Прежде чем отправиться в эту миссию, Шоу прочел личное дело Дэвида и его характеристику из «Часовой башни». Он подыскивал способ прикончить его с той самой секунды, когда впервые увидел, как Дэвид вынырнул из вод Средиземного моря и впечатал его в тонущие обломки чумной баржи, в буквальном смысле показав, каков он в рукопашном поединке.
Но теперь
Выбравшись из погребальной камеры, Адам повернул налево, устремившись по указанному Вэйлом пути к Кейт.
Янус бежал во весь дух. Впереди засиял теплый свет фонарей, освещавших каменный зал.
Конечно, он охраняется, если верить истории.
Вынув квантовый кубик из кармана, Янус замедлил шаг. Ковчег, находившийся в конце зала, уже показался впереди. Изумительно. Точь-в-точь такой же, как был.
Двое стражей выступили из-за каменных стен, преградив путь.
Янус активировал куб, залив помещение ослепительным светом. Подрегулировал его, увеличивая мощность.
Двое стражей рухнули, следом послышался звук падения других тел в зале.
Переступив порог, Янус оглядел сцену. Шестеро вооруженных до зубов европейских солдат и кто-то еще – подросток азиатской наружности в церемониальных одеждах.
Подойдя к Ковчегу, Янус заглянул внутрь.
Вот он. Первый. Они его сберегли. Поведали его историю. Спустя столько лет… Это выдающийся вид. Они превзошли все ожидания. Но это никак не влияло на то, что предстояло сделать. Ученый повторил себе, что лишен выбора.
Взяв бедренную кость альфы, он поднял ее и изо всех сил ударил ею о стенку каменного гроба.
Оттуда вывалился кристалл микросхемы, тут же исчезнувший под осевшим на него серым прахом.
Янус сунул руку в гроб, сметая пыль в поисках кристалла.
На его поиски ушел не один месяц. Это был последний фрагмент. Когда он пропал…
Янус поднес кристалл к свету, чтобы взглянуть на образчик техники, имплантированной им с напарницей почти семьдесят тысяч лет назад. Небольшой радиационный имплант давал им возможность вносить изменения в человеческий геном в течение десятков тысяч лет. Каждый раз, когда они программировали новый радиационный режим, тот менял геном людей, находившихся в пределах досягаемости импланта, меняя курс человечества. Устройство было древнее, и его источник энергии почти иссяк, что сильно снизило радиус. Янус гадал, сумеет ли его отыскать. Но перед лицом нынешней чумы устройство сработало, как и было запланировано, запустив аварийную программу, активирующую ген Атлантиды и спасающую тех, кто собрался вокруг. Очень жаль, что пришлось умереть столь многим, чтобы Янус смог отыскать его. Но без этого прибора ничто не сможет встать на пути последней генетической трансформации, которую он уже запустил.
В этот момент ученым овладело любопытство. Активировав модуль памяти импланта, он начал просматривать прокручивающиеся данные телеметрии. Записи импланта начинались с племени, которое они изменили. Оно унесло ковчег из тропических краев в горы, через пустыню, а потом – на корабль. Затем они приплыли сюда, на Мальту, где и остались в надежде, что уединенный остров убережет их до той поры, когда Янус с напарницей вернутся. Но они так и не вернулись, и защита острова оказалась сугубо временной.
Варвары, добравшись до острова, привезли с собой то, что изолированное племя почти позабыло, – насилие. Иммару пали перед агрессорами – точно так же, как народ самого Януса пал перед иной кровожадной расой. История повторилась. Неужели он направлял их неправильно? В мире, слишком цивилизованном, чтобы драться, королями становятся последние варвары.
Варвары, унаследовавшие Мальту, принялись обследовать оставленные Иммару мегалитические храмы. Глубоко внутри одного из них, где был спрятан ковчег с телом альфы, они претерпели изменения от радиации импланта. Сначала это произошло с финикийцами, а затем с греками, потеснившими их с Мальты. Греческие захватчики унесли генетические выгоды с собой на родину, где изменения в мозговых связях процветали веками.
Окружающая среда в Греции культивировала умы, как никогда прежде. Нескольким просвещенным индивидуумам удалось добраться до кое-чего – коллективной памяти, погребенной в подсознании. Коллективная память возникла в виде мифа – предания о высокоразвитом городе под названием Атлантида, затонувшем у побережья Гибралтара. Теперь Янус увидел это: имплант подкинул коллективную память в уповании, что цивилизованное общество отыщет корабль и придет на спасение к Янусу и его напарнице. В каком-то смысле имплант и состряпанный им миф об Атлантиде тоже спасли его. Греки оказались первыми, кто постиг историю Атлантиды, записал ее и разнес о ней весть, но в последующих столетиях рассказ об Атлантиде угнездился в закоулках умов всего человечества.
Янус увидел, как греков постигла та же участь, что и финикиян до них. Греки стали еще более цивилизованными и в процессе утратили способность противостоять могучей армии у себя под стенами – римлянам.
В годы, последовавшие за тем, как римляне поглотили Грецию и прибыли на Мальту, их империя совершила рывок вперед, а вместе с нею и цивилизация. Римляне строили дороги, устанавливали законы, а также создали календарь, используемый по сей день. Человечество достигло вершин развития. Экспансия Рима представлялась нескончаемой, но каждый раз, когда он расширял свои рубежи, оборонять эти рубежи становилось все труднее. Со временем Рим тоже пришел в упадок и был повержен в прах варварскими племенами, которые проскользнули через плохо обороняемые границы и поселились на его землях.
Когда Рим пал, супервулкан близ экватора в нынешней Индонезии изрыгнул огонь и пепел. Последний, падая вниз, принес с собой величайшую в задокументированной истории пандемию, ставшую известной впоследствии как Юстинианова чума, а также новую волну генетических изменений. Торговля застопорилась вплоть до полной остановки, а вместе с ней прекратился и людской поток через Мальту. Радиация импланта не могла оказать воздействие на достаточное количество выживших, чтобы переломить ход событий. Мир откатился обратно к первобытному существованию и замер в ожидании надежды и разрешения.