Чума на ваши домы. Уснувший пассажир. В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего. Деревянный самовар (пьянки шестьдесят девятого года)
Шрифт:
«Сейчас наше поколение должно доказать, на что мы способны. Либо Советский Союз прекратит свое существование как социалистическое многонациональное государство, либо, как прежде, займет свое достойное место среди держав, идущих во главе человеческой цивилизации. За 70 лет мы создали свой образ жизни. Зачем нам частная собственность?»
«Если рота выполнила задачу по строительству, получила удовлетворительную
Уютно было в мезонине. Стены и ломаный потолок струганого и хорошо пожелтевшего дерева окружали Катерину. Она лежала на тахте под пледом и следила за тем, как солнечный свет на стене то сиял невыносимо, то матовел и исчезал: там, за окном, в миру, по небу плыли облака.
Закутавшись в плед, Катерина вышла на крохотный балкончик. Внизу, в открытой беседке, Глеб и Артем играли в карты. Зацепив ее краем глаза, Глеб глянул на нее, вовсю и весело пропел эмигрантское:
С добрым утром, тетя Хая! Вам посылка из Шанхая!— Какая еще посылка? — хрипло спросила Катерина. Без юмора — похмелье.
— Через час вашего мужа привезут, — объяснил Глеб.
— Он что — чемодан? — злобно поинтересовалась Катерина.
— В нынешней ситуации — в каком-то смысле, — подтвердил ее предположение Глеб, а Артем, наконец, поздоровался:
— Здравствуйте, Катерина Сергеевна.
— Здорово, коль не шутишь, — ответила Катерина и удалилась с балкона.
— Глеб, долго еще нам этим заниматься? — спросил Артем.
— А что, надоело?
— Неприятно как-то беззащитную бабу караулить, — признался Артем.
— Это она-то — беззащитная? — изумился Глеб. — Да она тебя проглотит и косточек выплевывать не станет.
— Все равно: она — женщина, а мы — два здоровенных мужика. Не нравится мне эта работа.
— Нам платят посуточно, Артем. Значит, чем больше этих суток, тем лучше. А если без шуток, то Александр говорит, что еще десять дней.
На балкончике вновь появилась Катерина, уже одетая:
— А сортир где, пацаны, во дворе?
— В дому, в дому! — успокоил ее Глеб. — Чин-чинарем, с унитазом!
— Цивилизация, — проворчала Катерина и ушла. В сортир, вероятно. Артем посмотрел ей вслед и стал сдавать карты.
Две черные машины еле ползли по узкому асфальту. Впереди «Волга», сзади «Мерседес» Доползли до дачи, стоявшей на отшибе.
Александр вылез из «Волги», крикнул Валентину, выглядывавшему из «Мерседеса»:
— Здесь, вроде!
— Здесь, здесь, — подтвердил из-за забора Глеб и открыл ворота.
«Волга» и «Мерседес» въехали на участок.
— А симпатичная дачка! — решил Александр. Он вылез из машины окончательно: в руках держал обтрепанный рюкзак военного образца.
— Ничего, — согласился Валентин и захлопнул дверцу «Мерседеса». Неприятности не повлияли на него: элегантен, ловок, процветающ. Костюмчик «тропикал», светлая сумка через плечо, замшевые кремовые мокасины. Глянул на подошедшего Глеба, спросил:
— Где Катерина?
— В дому, где ей еще быть? — хмуро отозвался Глеб и пошел в дом. Александр и Валентин покорно потянулись за ним.
В темной от росших у окон кустов высокой сирени столовой их ждала Катерина. Они вошли, и она встала из-за стола.
— Здравствуй, Катя, — сказал Валентин.
— Здравствуй, Валя, — сказала Катерина.
— Глеб, ты эту дачку снял надолго? — симулируя тактичность, задал нейтральный вопрос Александр. Но уходить из комнаты, судя по всему, не собирался.
— До конца лета, — ответил Глеб, усаживаясь на диван. — Счет тебе я сегодня представлю.
Александр уселся рядом. Сидели, смотрели на куст сирени в окне: говорить было не о чем. Молчали и Катерина с Валентином, но только потому, что поговорить им надо было о многом.
— Говори, Валя. Все, что хотел сказать, говори. Ты же ведь и речь заготовил, едучи сюда, а? — Катерина не выдержала первой. Валентин покосился на диван. Она тоже глянула на Александра и Глеба. Весьма презрительно. — Ты что, этой шпаны стесняешься? Да им ссы в глаза — все божья роса.
— Не надо так, — попросил Валентин.
— Только так, — возразила Катерина. — Говори.
— Зачем ты сделала это, Катя? Ты мне не верила?
— Я всем не верю.
— Я для тебя — как все?
— Тогда был как все.
— А сейчас?
— А сейчас не как все.
Валентин вдруг засуетился, стал расстегивать сумку, заторопился в речи:
— Я тут твои вещички привез. Небось, надоело в одном-то платье? Майки, джинсы, юбку летнюю, босоножки, чтобы вольготнее себя чувствовала…
Говоря это, он выкладывал прямо на обеденный стол соответствующее. И кроссовки, о которых не упомянул. Александр, понаблюдав суету, потрогал себя за нос и осведомился:
— Наворковались, голубки?
— Прикрой хлебало, Сандро, — посоветовала Катерина.
Ничуть не обидевшись, Александр с грузинским акцентом процитировал из старого анекдота:
— Дэло нада делать. Дэло!
И подойдя к ним, аккуратно переложил Катеринины пожитки на стул, а на стол водрузил свой боевой рюкзак. Долго распутывал грязно-белый шнур, распутал, растянул горловину и вытащил из рюкзака чемодан-кейс. Не очень новый, даже слегка потертый, но настоящей кожи, изящной отделки. Короче — фирма. Небрежно отбросив рюкзак в угол, уселся и предложил остальным:
— Сядем рядком да поговорим ладком.