Чума вашему дому
Шрифт:
В четверг научрук прислал напоминание, что у соискательства есть лимит по срокам, не пора ли уже пришпориться? И что он ждет меня на кафедре, чтобы обсудить статью для публикации. Хоть и жаль было тратить время в выходной, но пришлось.
Статью мою научрук — а это был все тот же ядовитейший профессор Кулаков — раздраконил в пух и перья. На улицу после беседы с ним я вышла злющая, и в этот момент проснулся телефон. Хотелось сделать вид, будто не слышу: если надо — перезвонят. Но что-то заставило сунуть руку в карман.
Номер
— Да? — не слишком приветливо буркнула я, и тут же внутри все обмерло от голоса, который уже не ожидала услышать:
— Тамара? Вечер добрый. Тимаев. У вас найдется минутка поговорить? Не по телефону?
29
В первую секунду — на волне прежних страхов! — промелькнуло, что ему понадобилась моя консультация. Профессиональная. Но я тут же эту мысль отмела. Он сам сказал: не хотел бы быть моим пациентом. Поэтому не стала уточнять, что именно ему понадобилось. Главное — что не это.
— Здравствуйте, Артем. Найдется. Я сейчас на Петроградке. На Льва Толстого. У первого меда.
— Далековато от нас, — он задумался на несколько секунд. — Вот что. Там есть какая-нибудь кафешка рядом?
— Полно разных. Знаете «КофеLab» ближе к метро? На углу?
— На втором этаже? Знаю. Ждите там. Минут через пятнадцать подскочу. Если где-нибудь в пробке не залипну. Журнал «Огонек» взять?
— Зачем? — не сразу сообразила я, но потом поняла и фыркнула: — А, чтоб я вас узнала? Думаете, успела забыть?
— Ну, мало ли.
— Даже если и забыла, вы-то меня помните, наверно? Я такая… в бежевом пальто.
— Вы если вдруг увидите, что какой-то крендель пристает ко всем подряд девушкам в бежевых пальто, помашите платочком.
— Договорились.
Я шла по улице и глупо улыбалась.
Придурок!
Настроение, еще пять минут назад просто ужасное, начало потихоньку подниматься, как ртуть в допотопном градуснике. Поднявшись в кафе, я заказала американо, сняла пальто и села за столик. Вытащила из сумочки пудреницу, придирчиво проверила, не осыпалась ли тушь и не скатались ли тени. Отвернувшись от зала, украдкой подкрасила губы и тут же оставила бежевый след на чашке. Принялась вытирать ее салфеткой — уж больно некрасиво выглядел ободок на белом. Потом той же салфеткой вытерла губы. В общем, вела себя… нервно. И без конца смотрела на часы.
Артем появился с опозданием минут на пять, остановился у входа, оглядел зал и быстро направился ко мне.
— Вечер добрый. Прошу прощения, тут припарковаться — само по себе челлендж. Взять вам что-нибудь к кофе? Пирожное, мороженое?
— Нет, спасибо.
Сделав заказ, он вернулся, снял куртку, сел напротив. Как и в первый раз, повисла напряженная пауза, и снова ее прервало появление кофе. Только теперь его принесла не секретарша
— Тамара, — улыбнулся Артем, — вы так хищно смотрите на мое мороженое, что мне аж неловко. Может, все-таки заказать вам? Или, если хотите, поделюсь.
— Да нет, не надо, — смутилась я. — Если только… кусочек. Маленький. В кофе.
Он отковырял ложкой здоровенный кусман и положил мне в чашку. Кофе едва не вышел из берегов.
— Ладно, — сказал он, наблюдая, как я потихоньку подскребаю края айсберга. — У меня к вам один не самый приятный вопрос.
Нет, я, конечно, не думала, что у нас с ним свидание, но все равно внутри противно заныло.
— Простите, Тамара, если прозвучит резко и не по феншую, но все-таки… какого черта?
От неловкого движения ложкой кофе выплеснулся на блюдце.
— В смысле? Вы о чем?
Мы смотрели друг на друга в упор, и я действительно не понимала, что он имеет в виду. И чувствовала себя так, как будто вытащила на экзамене единственный невыученный билет.
— Подождите, вы что, не знаете? — Артем сдвинул брови в недоумении.
— Да о чем?
— О том, что ваш брат отказался от помощи фонда.
— А-а-а… — я запнулась, и вид у меня наверняка был крайне дурацкий. — Нет. Первый раз слышу.
— Прекрасно! Он позвонил мне сегодня утром и сказал, что вы решили не открывать онкологическое отделение. Без каких-либо объяснений. Ваш отец тоже не в курсе. Я подумал, может, вы внесете ясность. Знаете, я занимаюсь фондом почти пять лет, и это первый раз, когда сначала просят спонсорской помощи, а потом отказываются от нее, не объясняя причин. Меня сильно раздражают вещи, которых я не понимаю. Хочется докопаться до сути.
— Но вы хоть ничего не потеряли, — пробормотала я, надеясь, что Тарасу основательно икается от тех слов, которые мысленно ему адресовала.
— Правда? — взгляд Артема стал ледяным. — Да, ничего. Кроме времени. Мы могли бы оплатить кому-то операцию или отправить на лечение за границу. Или найти другую клинику, которая стала бы для нас базовой. Чтобы наши пациенты не ждали в очереди на обследование и не переплачивали за срочность.
— Простите… Помните, я говорила, что брат не очень хотел бы заниматься онкологией из-за жены?
— Да, помню. И я тогда крепко засомневался, стоит ли иметь дело с таким партнером. Но вы заверили, что он вполне может быть профессионалом.
— Я сама в шоке, Артем. Дело в том, что они разводятся, и…
Допив кофе в один глоток, он усмехнулся.
— Ну что ж… тогда я даже рад, что все так вышло. На берегу. Мы и правда могли потерять больше. Если человек ставит личные капризы выше деловых соображений, с ним лучше не связываться. Вас подвезти?
Да… не так я представляла себе нашу встречу. Как угодно, но уж точно не так.