Чумная яма

Венцель Виктор Доминик

С тишиною играли в жмурки, среди мертвых, ища живых,

А потом, мы забили крышки, и

зарыли в сырой земле.

Куклы станут безликим пеплом. Пепел тихо укроет страх.

Пустота, у меня на мушке, тишину переплавит в лед.

Злое время укрылось треплом – теперь все у него в руках.

Я сжигаю в огне игрушки… Но, как это меня спасет?

Черноту за окном обрамя, лунный свет утекает прочь.

Темнотой занавешен угол, тянет снов кружевную тель.

Я не сплю и смотрю на пламя, ведь как только минует ночь…

…Кто-то снова приносит кукол, и кладет их в мою постель.

Черное на черном

На холстах зимы и лета, на полотнах сна и яви,

С видом фата и эстета по поднявшейся октаве

Обезумевший художник, в тишине внимая горнам,

Черной кистью, осторожно, пишет черное на черном.

Конец ознакомительного фрагмента.