Чумная
Шрифт:
– *ля! — Ругаюсь я, и пытаюсь угадать кто же это меня мыл? Насколько помню я тогда весь был в саже, пепле, пыли и другой гадости.
В голову лезут мысли о похотливом графе, который аккуратно, мочалкой промывает каждый кусочек тела, насвистывая незатейливую мелодию.
— Сука! — Опять ругаюсь я.
«Что за бред в голову лезет, не дали бы ни Элисаль, ни Ли мыть меня кому то, кроме себя». — Успокаиваюсь я.
Делаю шаг — и меня начинает уводить в сторону, поворачиваюсь обратно к кровати, и падаю
«Нормально меня приложило, как воевать то теперь?» — Думаю озадаченно.
«Да, приложило и правда знатно — вместо того что бы думать, как убежать — думаешь, как будешь воевать.» — Опять этот ехидный голос — то ли совести, то ли моей памяти, а может даже и чужой.
— Изыди. — Cквозь зубы бурчу я, держась за голову, и пытаясь прогнать головокружение.
Слышу какой-то шорох, переворачиваюсь на спину, сажусь и оглядываю комнату, замечаю еще одну кровать — стоит в противоположном углу, и в одеяле кто-то ворочается.
«Неужели граф?!» — С ужасом думаю я. — «И значит мыл и одевал меня этот ублюдок!?»
Из одеяла выглядывает заспанная голова Ли, она умильно потирает глаза кулачками, и вдруг резко встаёт и бросается ко мне с криком:
— Очну-у-у-ула-а-ась!
Я обнимаю её, целую в голову, и бурчу:
— Эй, осторожней, мне тяжело, а если так обнимать сильно будешь — рёбра сломаешь, опять болеть придётся.
— Ничего, лекари подлечат. — Говорит она, и не отпускает, а я бессильно откидываю голову на кровать.
— Ты меня быстрее чумы убьешь. — Глажу её по голове.
— Да ну тебя. — Наконец отлипает она, и торжественно продолжает: — Вообще то граф Гунтор Низольский выделил для тебя эликсир, который излечивает от чумы.
— Ты же слышала, Ли, про что мы говорили с графом в последний раз? — Спрашиваю я.
— Ну и что, какая разница?! — Возмущается она.
— Ладно, я подумаю. — Успокаиваю её. — Где он?
— Вот. — Вскакивает она, и покопавшись в сумке у своей кровати, показывает мне маленькую продолговатую скляночку c пробкой, в которой находится немного подозрительно красной жидкости, а на самой склянке руна сохранности.
«Не испортится» — машинально отмечаю я.
В комнату без стука вваливается Элисаль со своим женихом, она радостно меня обнимает, а некромант лишь немного улыбается и кивает.
— Как ты? — Спрашивает эльфийка.
— Нормально, уже почти пришла в себя. — Отвечаю, и сразу спрашиваю: — Вы как?
— Тоже хорошо, мы хотели с тобой поговорить. — Как-то странно и с виной в голосе говорить Эли.
— Свадьбу что ли задумали сыграть? — Удивлённо говорю я.
— Нет! — Вспыхивает она, но потом поправляется: — Может быть позже, когда всё кончится.
— Говорите, я перед вами. — Жду от них разъяснений.
— В общум, ну… — Заминается она, но некромант помогает ей:
— Я виноват, и я должен просить прощения.
— За что? — Нахмуриваюсь.
— За то, что из-за меня командир, вы, остались одни, и чуть не были убиты. — Серьезно говорит парень.
— Во-первых — давай на ТЫ, мы с тобой столько коротышек перебили, что уже пора переходить все нормы приличия, а во-вторых — что вы несёте, мать вашу?! — Взрываюсь я в конце своей речи. — Ты там чуть не сдох, и говоришь мне за это ИЗВИНИТЕ?!
— Но… — Начинает он.
— Еще раз ТАКОЕ от вас услышу — выпорю обоих, не сесть будет на задницы, а потом вылечу и выпорю еще раз. — Говорю серьёзно я: — Тебя, Ли, это тоже касается, впредь что бы слушалась командира, поняла?
— Да… — Обиженно говорит она.
— А вы всё сделали правильно, и даже слушать не хочу о каких-то извинениях и подобной чепухе. — Заканчиваю я.
Они сразу расслабляются, на лицах появляются слабые улыбки, как будто несли очень долго какой-то груз, и наконец бросили его, мне даже кажется, что у них плечи стали шире.
— Ты почему графу не сказала про цветы? — Спрашиваю я у Элисаль.
Она отводит глаза, улыбается и ничего не отвечает, в этот момент раздаётся осторожный стук в дверь, и входит граф собственной персоной, с огромным букетом в руках.
— Привет выздоравливающим и всем остальным. — Весело говорит он.
— Здравствуйте, капитан, рада вас видеть, но похоже произошло некое недоразумение. — Говорю я осторожно.
— Кхм, простите? — Смотрит на меня выжидающе.
— Вы знаете, что значат для эльфов сорванные цветы? — Вкрадчиво спрашиваю я, он молчит, чувствуя подвох, а я продолжаю:
— В Великом Лесу, срезают и дарят цветы друг-другу злейшие враги.
Эли и Ли в этот момент выбегают из комнаты, и за дверью слышится их неудержимый смех, а граф стоит весь красный, мне даже на секунду становится его жалко.
— Кхм, неудобно получилось. — Говорит он, и чешет затылок, тихонько продолжает: — Вот чертовки, а еще мне помогали выбирать…
— Да ладно, граф, для меня это не имеет значения — старые традиции, кому они нужны, спасибо за подарок. — Сжаливаюсь над ним.
Он сразу светлеет лицом, и забрав старые цветы из вазы, ставит новые.
— Хотел с вами еще кое-что обсудить, леди. — Наконец говорит он, переходя к своей обычной манере общения.
— Я вас внимательно слушаю. — Говорю я.
— Я написал прошение королю, с просьбой проверить все баронства на случаи рабства ваших сородичей, людей и орков, я считаю это недопустимым в нашем королевстве. — Выдаёт он.
«Ага, а у короля в гареме наверное рабыни всех рас собраны, а тут такой случай будет — проверить все баронства и заиметь всех эльфиек себе» — Думаю я, в слух говорю: