Чумной доктор
Шрифт:
Да, вы не ослышались – я действительно сидел в кафе, выбравшись из западни, в которую превратилась моя некогда уютная, хоть и невыразимо неудобная маленькая квартира на окраине города. Около стола на грязном полу – Господи, да откуда же в нашем городе столько грязи с ноября по апрель?! – лежала спортивная сумка с самыми необходимыми вещами. Я спасался буквально бегством, понимая какой опасности подвергаюсь в собственном доме, и оставив всякую надежду на защиту полиции. Чтобы незаметно покинуть жилище, мне необходимо было изменить внешность, исключая опасность быть узнанным при первом же выходе из подъезда. На свою лысую голову пришлось нацепить парик с относительно длинными волосами – теперь он станет моим постоянным спутником, обычные очки сменились на весьма модную
Но оба этих человека по-прежнему боялись преследования и последующей смерти.
В руках медленно нагревался планшет, ожидая соединения с медленным вайфаем пекарни. Я не помнил даже названия этого заведения, меня просто привлекло яркое красочное объявление на панорамных стеклах о чудесной акции – покупая кофе в кружке емкостью 180 миллилитров, вы получаете два круассана в подарок. Представляете? Целых два круассана! А мне надо было хорошо поесть и при этом экономить деньги. Они теперь на вес золота и необходимы для съема квартиры, где я мог чувствовать себя в безопасности. Хотя бы на время проведения расследования и поисков беглецов.
Я дождался подключения к сети и начал просматривать объявления о съемных квартирах. Мне требовалась недорогая, но хорошая квартира. Вещи несовместимые и в чем-то даже фантастические. О да, я не терял надежды, несмотря на все произошедшее. Как известно, она умирает последней.
Три недели в полной изоляции. И дело не в этом проклятом вирусе, чтобы ему пусто было, а в том обстоятельстве, что неосторожный выход из квартиры грозил мне попаданием пули в лоб или в любую другую часть тела. Киллер не дремал. Я чувствовал его дыхание рядом, его метафизическое присутствие будило меня по ночам, являлось в кошмарах. Тени квартиры, тонущей в темноте ночи, таили в себе опасности – просыпаясь, мне казалось, что в квартире кто-то есть. Пару раз я будто слышал, что в замке кто-то ковырялся. Я вскакивал с кровати и мчался к глазку двери, сжимая в одно руке нож, заранее приготовленный на тумбочке, в другой руке телефон с быстрым набором номера полиции.
Но за дверью никого не было. Или киллер, услышав мои шаги, поспешно сбегал с места неудавшегося преступления, опасаясь скорого приезда полиции, либо это все были мои фантазии. Такие же бурные, как и очередной начитываемый рассказ Стивена Кинга.
В конечном итоге, такая жизнь медленно, но верно свела бы меня с ума. Мне требовалась передышка. Попросту говоря – переезд. Пришлось оставить свою квартиру и пожить какое-то время в совершенно другом месте. Месте, где я мог вновь вернуть безмятежное спокойствие и тихо заниматься своими делами. В конце концов, мне надо зарабатывать на жизнь и дальше начитывать фантастику, мистику и эзотерику. Последнюю с меня настоятельно требовали сотни подписчиков, а сборы на новую начитку очередных трудов Елены Блаватской превзошли все мои ожидания.
Наконец, один пестрый рекламный сайт выдал нужное объявление:
«Сдается дом со всеми удобствами в частном секторе юго-западного района. Оплата помесячно».
Так называемый частный сектор представлял собой своеобразный район на юге города. Годах в семидесятых все жилье в тех краях тогдашнего Свердловска представляло собой крохотные деревянные домики с огородиками, больше подходящие своей фактурой для деревни, нежели чем для большого города. Стальной волей экскаваторов избы превратились в щепки, а на их месте выросли новые кварталы. Все, что не успели тогда снести к девяностым годам, теперь представляло собой небольшой оазис городской деревни посреди современного мегаполиса. Зимой тут по-прежнему топили печи, заволакивая соседние дома терпким дровяным дымом, летом через хлипкие заборы лазали мальчишки за яблоками. Частный сектор в нынешние годы выглядел пустым и заброшенным, где по узким улочкам одинокий ветер гонял редкий мусор. Время тут остановилось полвека назад, и со всех сторон наступали высоченные новостройки, знаменуя собой второй этап уничтожения старого квартала.
Я не интересовался домами или коттеджами, даже такими старыми, потому что это было дороже того, что я мог себе позволить. Но меня приятно удивила цена – гораздо меньше средней цены на плохонькую двухкомнатную квартиру где-нибудь на окраине города. Иначе говоря, это или сказка, или подвох.
Я быстро набрал номер, указанный в контактах, и около минуты слушал долгие гудки. Неизвестный автор объявления не торопился отвечать на звонок, и когда я уже отчаялся и собирался сбросить вызов, в трубке послышалось устало-недовольное «алло». Видимо владелец спал и не собирался вставать в столь ранний час. Узнав об интересе к дому, человек на том конце провода оживился и сразу же назначил встречу буквально через пару часов непосредственно в частном секторе. Судя по голосу, это был мужчина средних лет, скорей всего человек несемейный, вряд ли где-то работавший, во всяком случае на постоянной основе, и явно что-то недоговаривающий в своем объявлении. Мне почему-то казалось, что он высокий, худощавый и с неопрятной бородой, которая в его собственных фантазиях придавала ему мужественности и силы.
При встрече с ним я понял, что не ошибся. Хозяин дома в жизни был ровно таким, каким я нарисовал его в своем воображении – борода, темные взлохмаченные волосы, немытые уже который день, высокое худощавое тело, спрятанное в короткую демисезонную куртку болотного цвета.
Мы стояли возле одноэтажного деревянного дома, больше напоминавшего деревенский дом в глубинах нашей необъятной страны. Окна его были украшены резным орнаментом, рядом росло три березы, прямо как у моего прошлого дома, в трех шинах до сих пор можно было углядеть остатки цветов, а непосредственно на территории был разбит весьма неплохой палисадник. Чуть поодаль виднелся ветхий сарай, угрожающий в любой момент обрушиться.
– Кирилл, – гордо представился хозяин, протягивая руку. На указательном пальцем желтел грязью давно нестриженный острый ноготь. Стоит ли говорить, что при встрече со мной мужчина не удосужился надеть маску?
– Простите, за руку не здороваюсь, сами понимаете, пандемия, – коротко ответил я и зачем-то пожал плечами. Мол, без обид, не в тебе дело, а в зараженном мире.
Кирилл удивился и в ответ тоже пожал плечами, слегка обидевшись.
– Верите, что ли?
– Простите?
Я не сразу понял про что он.
– В этот барановирус?
Я еле сдержался от того, чтобы не закатить глаза и не уйти подальше от этого места, не оглядываясь.
– У меня нет оснований не верить.
– Это почему же?
– Вы врач или вирусолог?
– Я? Нет, а с…
– Тогда давайте закроем эту тему?
Забыл сказать, что со времен начала пандемии люди поделились на противоборствующие группы – верующих и неверующих в новый вирус, видящих смысл в масках и активных противников масок. Непримиримая борьба шла в социальных сетях, в офисах и производственных предприятиях, в транспорте, магазинах. Короче говоря, всюду, и все больше напоминала зачатки чуть ли не гражданской войны.
Кирилл снова пожал плечами и пригласил меня в дом. Теперь он обиделся по-настоящему, но вступать в бесконечную дискуссию на тему «есть ли вирус, нет ли вируса», обсуждать конспирологические теории и политические обстоятельства пандемии у меня не было ни желания, ни времени. Всегда не понимал простой и логической вещи – если человек не разбирается, например, в технических вопросах машиностроения, он же не идет на завод и не советует конструкторам и сборщикам как и что собирать, определяя последовательность? В противном случае, его просто примут за сумасшедшего и отправят в дурдом. Но тогда с какой стати у нас появилось такое новоявленное число вирусологов и докторов, которые точно знают есть ли вирус или нет, помогают маски или нет, и как надо жить в условиях новой пандемической реальности. И самое страшное, к мнению этих отчаянных прислушиваются обычные люди, рискуя своей жизнью и здоровьем. Грустное зрелище.