Чумные истории
Шрифт:
Рассмеявшись, она ответила:
— Мой Бог запрещает любой союз с любым человеком, даже нашей веры, разве что только выберет его мой отец и одобрит церковь. Приблизься я так к христианину, на меня ополчился бы весь город. Но ты не посмеешь сказать, что я к тебе приходила, ни одной живой душе. Иначе отец потребует твоей смерти, и губернатор уж точно не станет с ним спорить.
— Сеньорита…
Снова рассмеявшись, она добавила:
— Кроме того, говорят, будто евреи любят не так, как христиане, и коли уж мне нельзя проверить, как любит христианин, то почему бы из любопытства не узнать, как любит еврей…
Она продолжала свои заигрывания,
— Сеньорита, — снова сказал он, — прошу вас, не делайте этого…
Но она и не подумала остановиться. Наоборот, рассмеявшись снова, она скользнула рукой еще ниже, и тогда он схватил ее за руку, оттолкнул от себя. Но от страха схватил слишком сильно, от боли она громко вскрикнула и вырвалась.
Пугливый мул нервно переступал ногами. Загнанный в угол девицей, Алехандро почти не обращал на него внимания, хотя знал, что животное и так испугано. Услышав крик, мул рванулся вперед, вознамерившись во что бы то ни стало избавиться от упряжи. Телега, наехав на что-то, опасно накренилась, и Алехандро с ужасом увидел, как с нее посыпалось сено, а затем запеленатое на скорую руку тело свалилось на дорогу к ногам девицы. Саван тут же сполз, и на нее глянуло лицо Карлоса Альдерона. Мертвый кузнец уставился на девицу своими глазницами, словно не веря, что возможно такое бесстыдство.
Крик ее слышен был, наверное, по всей деревне, и тут же в ответ раздались встревоженные голоса. Ученик, успокоивший наконец больную руку, спустился ровно в ту минуту, когда девица, подхватив юбки, кинулась прочь в сторону площади, вопя что есть мочи.
Алехандро сразу же понял, что ему не скрыться. Девица сейчас поднимет на ноги всех, и его обвинят в оскорблении святынь.
Ученик, не зная, что делать, поднял на него полные мольбы глаза. Ни днем, ни ночью их никто не видел вместе, так что Алехандро нетерпеливо махнул рукой, чтобы тот скорее уносил ноги, и мальчишка, сломя голову, кинулся прочь, спасаясь бегством от суда и, быть может, смерти.
Алехандро устало опустился на колени. Он знал, что теперь жизнь его изменится, и навсегда. Он просил Господа, чтобы тот дал ему сил выдержать то, что принесет ему предстоявшая ночь, и все, что грядет за ней. Крики становились ближе и ближе. Алехандро закрыл руками лицо и разрыдался.
Два
Джейни вместе со своей ассистенткой сидела в номере лондонской гостиницы, где они поселились, полуспальне, полугостиной с крохотной ванной и кухней. Стол, предназначенный разве что для самого скромного чаепития, был слишком мал, и материалы научно-исследовательского проекта на нем умещались с трудом. Папки, разрозненные листы бумаги лежали вперемешку, и все это нужно было разобрать, привести в порядок, что-то переписать… одним словом, придать вид главы дипломной работы, с которой Джейни надеялась вернуться в Массачусетс, чтобы положить перед придирчивым — но, должна была она признать, честным — оком своего куратора.
— Если бы Джон Сэндхаус увидел этот бардак, его кондрашка хватила бы, — сказала Джейни.
— Прошу прощения? — Ассистентка подняла обиженные глаза.
— Нет-нет, я вовсе не имела в виду, будто вы в чем-то виноваты, — быстро исправилась Джейни. — Я сама знала, что бумаг будет много. Я о том лишь, что выглядит это вовсе не так оптимистично, как я думала. Похоже
Она принялась просматривать содержимое верхней папки, отыскивая один большой лист, который должен был быть сложен вчетверо. Перерыв целый ворох бумаг: письменных разрешений, городских карт, компьютерных распечаток, черновиков и прочего, — она обнаружила, что все из того, что должно быть сделано к ее приезду, действительно сделано.
Наконец она нашла тот лист, который искала, и разложила поверх бумаг. На листе была подробная карта той части Лондона, где в 1666 году бушевал Великий пожар. В заключительной части главы Джейни должна была сравнить химические составы почв в горевшем и не горевшем районах, и на карте были отмечены места последних проб. Почти на всех стоял красный крестик, означавший, что разрешение на работы получено и формальности соблюдены. В нескольких местах крестики были зеленые — это означало, что разрешение было дано на словах, а за бумагами еще придется побегать.
— Знаю, я вас завалила заданиями, — сказала она. — Правда, Кэролайн, вы отлично поработали.
Кэролайн Портер просияла — приятно было услышать похвалу, тем более что она и впрямь потрудилась на славу.
— Конечно, когда смотришь на эту гору, — она показала рукой на стол, — вид не радует. Я хотела по дороге в аэропорт заскочить к переплетчику, но не вышло. — Она хмыкнула. — Думала, самолет опоздает.
Джейни улыбнулась.
— В эти дни все что-нибудь да не так, — сказала она. — Зато самолет прилетел по расписанию. Слава богу, потому что соседка у меня была просто мрак. В конце концов пришлось отключить наушники. Хорошо бы этикет был у нас в этом смысле не слишком строгим.
— Не хотите послать e-mail мисс Маннерс? [4]
Джейни рассмеялась.
— Дорогая мисс Маннерс, скажите, пожалуйста, должен ли человек, склонный к сочувствию и участию, весь полет вежливо молчать, выслушивая невежливую и невежественную соседку?
— Дорогая читательница, — серьезно ответила Кэролайн, — в подобных случаях следует спокойно расстегнуть ремень, которым вы пристегнуты к креслу, и вежливо жахнуть соседку пряжкой по голове.
4
Джудит Мартин (Judith Martin; урожд.: Judith Perlman) (р. 1938) — американская журналистка, известная более под псевдонимом «мисс Маннерс» (Miss Manners), автор книги об этикете
— Но тогда расшипятся все пассажиры, потому что, как только я расстегну ремень, сработает сигнал тревоги.
Кэролайн хмыкнула.
— Вот если бы мы правили миром, то таких бы проблем не было… Впрочем, нам и своих хватает. — Она показала на два крестика. — Здесь владельцы в отъезде. Один возвращается завтра. Второй в конце недели. Я обоим отправила сообщения. — Она чуть слышно вздохнула. — Но вот здесь, — Кэролайн показала на небольшой незастроенный участок к югу от Темзы, — здесь все непросто. Нам нужен Роберт Сарин. Он очень старый и числится «смотрителем» этого участка, понятия не имею, что это значит. — Она поводила пальцем по карте. — Вот он может стать ложкой дегтя. Я попыталась с ним вчера поговорить, перед тем как ехать за вами в Хитроу. Уперся, с места не сдвинуть. И похоже, он сам толком не знает, почему не дает разрешения. Честно говоря, по-моему, он вовсе не выжил из ума. Немножко, пожалуй, туповатый.