Чумовой психиатр. Пугающая и забавная история психиатрии
Шрифт:
А мозг? А что мозг? Этот орган долгое время считали ответственным за производство… эммм… слизи. Но мы-то на самом деле знаем, откуда она берётся. Египтяне вон во время бальзамирования своих фараонов мозг из черепа вычерпывали, сломав решетчатую кость и ни капли не тревожась о том, чтобы сохранить этот орган в целости. Зачем он фараону в его другой жизни? Совершенно лишнее образование. По мнению того же Аристотеля, мозгу отводилась роль радиатора: он должен был охлаждать не в меру разгорячённую кровь.
Правда, не все так думали. Алкмеон Кротонский, не чураясь вскрытия трупов животных и наблюдений за людьми с различными болезнями
«Надо знать, что, с одной стороны, наслаждения, радости, смех, игры, а, с другой стороны, огорчения, печаль, недовольства и жалобы происходят от мозга… От него мы становимся безумными, бредим, нас охватывают тревога и страхи либо ночью, либо с наступлением дня».
Платон тоже согласен с тем, что голова – это не просто тупой твёрдый предмет, а ещё и вместилище психических функций. Правда, доказывает это довольно оригинально. Ведь какая, спрашивает он, форма самая идеальная? Правильно, шар. А значит, боги, «подражая Вселенной, которая кругла, заключили душу в шарообразное тело, то самое, которое мы называем теперь головой и которое, представляя в нас самую божественную часть, господствует над всеми остальными частями». Красиво? Это он ещё сферического коня в вакууме не описывал…
Шли годы, и вот уже не Афины и не Милет, а Александрия стала центром древнегреческой культуры. Под покровительством Птолемея II Филадельфа (правда, редкий современник рискнул бы при жизни назвать его Любящим сестру, хотя слухи об их связи ходили) пополняется Александрийская библиотека, а Александрийский Мусейон прирастает обсерваторией, зоопарком, ботаническим садом… и анатомическим театром. Потому что царь разрешил – неслыханное дело – вскрывать трупы в научных целях. Чем несказанно обрадовал Герофила: не всё же доктору тайком орудовать.
Герофил, кстати, поддержал мнение Алкмеона Кротонского и Гиппократа о том, что мозг рулит мыслями и чувствами. И описал немало его структур, благо было что рассекать и описывать. Оболочки мозга, его синусы (это когда твёрдая оболочка мозга расщепляется, образуя коллектор для венозной сети) и их сток, torcular Herofilii, как раз им описаны. А ещё он научился определять, что есть нервы чувствительные и есть двигательные.
Впрочем, в Алекандрийский мусейон не только трупы для изучения анатомии присылали. Специально для Эрасистрата с острова Кос (что в целом символично) в Александрию отправляли преступников. Для вивисекции. Да, вы не ослышались – чтобы живьём их рассекать и изучать, что и как работает в ещё живом теле. И это Эрасистрат предложил измерять ум и способности человека анатомически. Всего-то дел: измерить площадь поверхности мозга и оценить глубину и разнообразие извилин. Я так полагаю, оценка производилась постмортем. Хотя…
Нет, а вообще хорошее предложение для разрешения спора, кто умнее: доктор вскроет и поглядит, а потом вынесет независимое решение. Может, даже эпитафию потом заказать соответствующую.
Эрасистрату же приписывают исцеление царевича Антиоха, сына Селевка Никатора, при дворе которого доктор некоторое время практиковал. Царь был не на
И заподозрил доктор, что дело тут в томлении духа, вызванном тайною любовью. И решился на врачебный эксперимент. Положил он руку на сердце Антиоха и велел вызывать по одной всех женщин, живущих во дворце. И когда в покои вошла красавица Стратоника, молодая мачеха царевича, сердце юноши забилось сильнее; сам же он покраснел, вспотел и задрожал.
«Картина ясная! – промолвил Эрасистрат. – Глубокая депрессия на фоне мощной сексуальной фрустрации! Лечится либо женитьбой, либо целебной декапитацией». Отец рассудил, что декапитация – это уж совсем радикально, и махнул рукой: для здоровья сына ничего не жалко, пусть женится на Стратонике. Баба с колесницы… Женитьба, соответственно, состоялась. Пациент, соответственно, выздоровел.
Далее в истории психиатрии следует трёхсотлетний перерыв – просто не сохранилось никаких сведений тех лет ни о подвижках медицины в этом направлении, ни об ярких пациентах.
Разве что Марка Туллия Цицерона стоит упомянуть. Пусть медикусом он не был, но о проблеме душевных болезней задумывался. И отдельно – о причинах, по которым у безумца пропадает критика к собственному душевному состоянию и поведению: парадокс заключается в том, что, когда болеет тело, душа может распознать болезнь, узнать её и судить о ней; но когда больна душа, тело не в силах что-либо сказать нам о ней.
«Ведь душе приходится судить о своей болезни лишь тогда, когда то, что судит, само уже больное».
Ну да, вечный вопрос: Quis custodiet ipsos custodes? Сиречь – кто устережёт самих сторожей?
В начале нашей эры
Цельс: три вида безумия и как их лечить
В самом начале нашей эры восходит звезда Авла Корнелия Цельса.
У Цельса явно было время и для того, чтобы почитать, и для того, чтобы прочитанное осмыслить. А главное – доступ к дефицитной литературе. Он не стал зацикливаться на каком-то одном направлении, ему всё было интересно: в тех книгах (а это только из сохранившихся где-то штук двадцать томов), что он написал, он и в философии мудрец, и в риторике ртом говорец, и в сельском хозяйстве оралом орец да граблями гребец, и в военном деле всем врагам… хм… И в медицине отличился. Причём, судя по всему, многое для себя почерпнул у Гиппократа, Герофила, Эрасистрата, Асклепиада и других медиков, что практиковали как раз в том трёхсотлетнем перерыве и чьи труды хранились в Александрийской библиотеке.