Чуть больше мира
Шрифт:
В доме их охранники встретили. И это резануло — никогда тут столько народу не было. И добела отскоблённые полы раньше никому не позволялось грязными сапогами топтать. От потушенной печки холодом тянуло, как от погреба.
— Госпожа, помер аэр, — буркнул сержант, отводя глаза, словно он и виноват, что старик аэры не дождался. — Ещё солнце не село, а он уж и дышать перестал.
— Что-нибудь говорил? — спросила Лан, протолкнув в желудок кислый ком.
Сама не ожидала, что так горько будет. Не лучшие у неё отношения со свёкром сложились. Конечно, после рождения Дайрена аэр помягче стал,
— Да только твердил, что во всём виноват, — Кайран, хоть и ждала чего-то подобного, а всё равно дёрнулась. И рука Греха, которую он на плечо Лан как бы невзначай положил, пришлась очень кстати. — А ещё клялся, будто не знал. Чего уж он там не знал — о том не ведаю. Но даже духов в свидетели звал, да они не откликнулись. Велел, чтобы вам передали. Вот, я и говорю.
— Да, спасибо, я поняла, — рассеянно кивнула Кайран, повернулась, пошла к лестнице.
За ней только Даймонд и последовал. Собственно, тело ушедшего в Серебряные Леса никому, кроме плакальщиц, да старух, которые его к погребению подготовят, беспокоить не полагалось. Да что же делать, если проститься не успели?
Только к старику Лан заходить не стала — мимо прошла. Дверь в комнату, где кроме трёх детских кроваток ничего и не осталось, была настежь открыта. Но и в неё элва входить не спешила, остановилась на пороге. Молчала.
— Интересно, в чём он-то себя виноватым считал? — сказала, наконец. — Все виноватятся, а с кого на самом деле спрашивать стоит?
Натери, не отвечая, потеснил её, прошёл в комнату. Остановился у кровати — той самой, в которой его сын спал — ладонью качнул колыбель. В белёсом свете луны, ещё не разбавленном красным, что-то тускло блеснуло. Аэр потянулся, снимая огненный амулет, прицепленный к изголовью.
— У меня такой же был, — проговорил негромко. — Герронтийцы обереги варварством считают: если уж следовать старым традициям, так талисман должен быть из золота с бриллиантами. Ну, или мозаикой во всю стену выложенный, гобелен там. Так нянька его под периной прятала, — элв выдернул шнурок, стягивающий манжет у запястья, продел в амулет и повесил себе на шею, спрятав под одежду. — Знаешь, у меня одно желание, — выплюнул зло. — Спалить все эти острова к духам вместе с Араном. Так, чтобы пепла не осталось.
— За что? — спросила Лан, так и оставшаяся у двери стоять.
— Я слишком хорошо помню, что это такое, — Грех мотнул головой в сторону пустой кровати. — Как прятаться, как молчать учиться, чтоб лишнего не ляпнуть. И что значит козырем быть, тоже не забыл. Забавные игры. Особенно для мальчишки.
— Тебе удалось стать неплохим игроком.
— К духам все игры!
Натери шагнул к аэре. Кайран только и успела подумать, что сейчас он точно ударит. Но и попытки не сделала ни отступить, не закрыться. Наверное, Грех имел на это право. Когда она Дайрена рожала, меньше всего думала, на что сына обрекает. А ведь Даймонд и впрямь всё это на собственной шкуре прочувствовал.
Но аэр её просто обнял, прижал голову к своему плечу.
— К духам игры, — прошептал горячо, исступлённо даже. — Не для вас всё это!
Лан не ответила. Да и сколько можно воду в ступе толочь? Для вас, не для вас — другого-то нет.
* * *
Мудрые, кучкой стоявшие в сторонке, хмурились недовольно, переговаривались шёпотом, раздражённо тряся седыми бородами. Совсем аэра Кайран совесть растеряла. И раньше почтительностью не отличалась, а сейчас-то и вовсе ума лишилась. Не в такой день похороны устраивать: только что взошедшее солнце светит, аж глаза слепит. Небо чистое, будто умыли его, а потом тряпочкой протёрли. От птичьего щебета даже в скалах прибрежных не скрыться, хотя там отродясь кроме чаек никого не водилось.
Пристойно ли провожать в такой день? Нельзя разве схоронить старого господина до поры до времени в подвалах. Дождаться, когда выпадет достойная погода, природа загрустит? И так прискорбно, что мир будто радуется смерти хозяина.
Да и как провожать собрались! Старый аэр Кайран, конечно, кораблями владел, но сам никогда в море не ходил, был элвом уважаемым, родом руководил. Его бы праху мирно упокоиться в озере, на берегу которого предки замок выстроили. Так госпоже приспичило в море обряд провести, словно по воину какому-то. А тут ещё и корабль с Натери отплывать собрался. Уже и не похороны, а самая натуральная жертва духу воды получается.
Попробовали урезонить, да куда там. Только глазищами сверкнула, челюсть по-мужицки сжала и сказала, как отрезала: «С духами я сама договорюсь, а с Кайраном мы в Серебряных лесах сочтёмся!». И что делать? Только в бороду плевать и остаётся.
— Может, ты действительно передумаешь? — предложил Натери, искоса поглядывая на возмущённых Мудрых. А сам посмеивается. Правда, глазами только. — Подождала бы пару дней, ничего не случилось.
— Вот ещё мне только разлагающихся трупов в подвале не хватало! — дёрнула плечом Кайран. — А если дух решит, что я ему жертву принесла, только лучше будет. Послужит старик на благо рода. При жизни мало хорошего сделал, так после смерти долг заплатит.
Грех посмотрел на аэру эдак внимательно — все смешинки куда-то делись. Подхватил под локоть, ещё дальше в сторону отводя.
— Может, скажешь, в чём дело?
— А то ты сам не понимаешь, — огрызнулась Лан, резко выдёргивая локоть. — Боюсь я! — Даймонд даже головой покачал, будто сомневаясь: не ослышался ли? — А что, я бояться не могу? Или скажешь, будто права не имею?
— Да нет, — протянул Грех, — бояться ты можешь, конечно. Только вот не думал, что ты когда-нибудь вслух такое скажешь.
— Ну и зря сказала, — хмуро процедила Лан, подцепив мыском сапога камешек.
Костяшки пальцев на рукояти сабли, с которой аэра снова не расставалась, побелели — так ладонь стиснула.
— И чего же ты боишься?
Элва в ответ только упрямо головой мотнула, выпрямилась, подняла подбородок — взяла себя в руки, непобедимая воительница. Натери пожевал губами, словно хотел сплюнуть с досады. Мрачно глянул на аэров, столпившихся у края скалы — союзники, главы самых почтенных семейств рода, старейшины. Ну и Мудрые, конечно. Посмотрел вниз — на крестьян, терпеливо ждущих на берегу, когда обряд начнётся. Да и рванул Лан за руку с такой силой, что даже сам пошатнулся, когда Кайран в него врезалась.