Чувство Святости
Шрифт:
"Когда... говорится о субъективности образа, то имеется в виду прежде всего не только искажение действительности, но и то, что этот образ есть нечто идеальное. Понятно, что мысль о предмете и предмет мысли не одно и то же. Мыслимая вещь -- это образ, а реальная вещь -- это её прообраз" (Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. Изд. "Полит. Лит." М.1972, с.71).
49.
Человеку необходимо наполнять своё сознание объектами, т. е. понятиями о них; ему необходимо быть объективированным.
Другой крайностью является обратная тенденция -- стремление к так называемой "свободе", когда сознание провозглашается автономным, независимым от внешнего объективного мира. Её предствитель -- крайний идеализм.
Люди начинают молиться, и забывают, что именно такая их молитва выступает по отношению к их сознанию в предметном значении. Беда таких людей заключается в том, что они живут в отрыве от реальной жизни, в плену догматических предметов сознания, мало отличающихся от предметов сознания объективных. Это явление можно назвать религиозным материализмом (Liga = связь, религия = связь с Богом), ложью, искажающей подлинные отношения человека с Богом. Впрочем это явление присуще не обязательно псевдо-религиозному сознанию. Это явление называется идолопоклонничеством. В какой бы форме оно ни проявлялось, в религиозной или антирелигиозной , или безрелигиозной.
Такой "идеалист" не знает о предметности своего сознания. Но беда не в "предметности". Любое сознание, как мы выяснили, предметно. Беда в том, что такой псевдо-идеалист на самом деле поклоняется идолам. Называя Бога словом "Бог", он вкладывает в знаменатель понятия "Бог" означающее от другого знака, например, от знака-слова "царь","патриарх", "папа"; т. е. экстраполирует антропоморфические понятия до тех, которые ещё с древне-иудейских времён не могут быть никаким человеческим языком выражены. Богу приписываются человеческие черты, будь то злые или добрые, или даже бездушные.
Образ Бога застывает, становится иконописным шаблоном. Только некоторые способны отступить от общепринятых норм и застывших традиций. Сначала их преследуют, предают анафеме, объявляют еретиками, а затем канонизируют и приравнивают к лику святых.
Подлинная религиозность, тем не менее, открывается этим "немногим", и происходит это не путём бессознательной объективации, но через субъективную объективацию - посредством того сакраментального мира, что называется мистикой, где "Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит" (Ин. 3.8).
Попав в эту идеалистическую крайность, человек перестаёт жаждать, предаваясь традиционным культовым обрядам, принимая их, как нечто заранее обусловленное и не подлежащее никакой критике. Именно из такой среды выпрастываются всякого рода экстремисты, фанатики и шовинисты.
Какое тут может быть ученичество, о котором говорилось выше! Догмы делают сознание косным: "Я обрёл Бога, я знаю Его... Ни за что не изменю... Буду стоять до последнего... Лучше умру, как Он... А больше мне ничего не надо... Пропадайте, если хотите, зато я - спасусь..."
Как это напоминает лагерную психологию: "сегодня умрёшь ты, зато я умру завтра".
Такой человек вовсе ничем не обладает, как ему кажется. Сама истина, разве что может обладать нашим сознанием, подобно тому, как объект обладает сознанием, которое таким образом только и способно мыслить этот самый объект.
Догматы - это лишь частные проявления различных сторон истины, подобно кусочкам, по которым пытаются восстановить целое, и что в конечном счёте оказывается невозможно сделать ограниченными человеческими усилиями.
Если динамическая жизнь замораживается, догматизируется, то она перестаёт соответствовать своей внутренней природе. Всё подвергается искажению, возникают кумиры , идолы. Совершаются революции. Провозглашаются новые символы, новые догматы...
50.
Догматизм в современном христианстве заключается по крайней мере в том, как понимают Бога: Бог - это Святая Троица. И дальше этого понимание становится весьма расплывчатым.
Но ведь это лишь одна сторона истины. Забывают о том, что Святой Троицей Он был и до явления Сына. А знать о Сыне стало возможным лишь после Его явления.
Точно так же, как догматически примитивным было понимание Бога у древних иудеев, примитивно и современное понимание Бога со стороны большинства христиан.
Необходимо к догмату о Святой Троице прикладывать то, что нарушит сам консерватизм догмата, но, однако, сохранит его истинное значение. К понятию о Святой Троице необходимо добавить динамику жизни. Бог - это Бог не мёртвых, но Бог живых, Бог присутствующий, вопрошающий, взывающий, активный, провяляющийся во всём; исторический - как открывается нам во времени; и не-исторический - как потенциально сокрытый, сокровенный, недоступный по сути для человеческого рассудка, но постижимый иррационально, мистически посредством слияния с Ним человеческой души.
Человек - соучастник в Его мироздании, в Его истории и, одновременно, истории человеческой.
Но человек не видит Бога за догматами. Он более занят созданием своей истории - истории своих бесконечных ошибок, которую, он именует "прогрессом".
Следовало бы не иметь понятия о Боге, а переживать Бога. "Знать" о Боге, мыслить о Нём в понятиях, подобных объективному миру, значит общаться не с самим Богом, а лишь обращаться к Его отображению, которое идолизируется, а молитва при этом становится идолопоклонством.
51.
Ещё до начала существования мироздания, "visibilium omnium et invnsibilium" ("всех вещей видимых и невидимых"), вечно был Бог - Святая Троица.
Святая Троица - великая тайна. То, что Бог одновременно, односущно (для изображения вечных понятий лучше не пользоваться временными) Один и одновременно, а точнее - односущно– Три Лица, три Сущности - это "misterium tremendum" ("страшная тайна").
"Сын" - антропоморфическое понятие. Но Бог Сын - совершенно иное. По существу Он - дополняющая ипостась, необходимая и завершающая сущность бытия Святой Троицы и всего мироздания, с которыми она совокупна и вечно ей присуща.