Чувство Святости
Шрифт:
84.
Можно читать молитву, однако сердце при этом не будет участвовать. Именно тогда посторонние мысли легко и быстро завладевают нашим сознанием. Сосредоточиться на молитве - это значит не оставить посторонним мыслям места, полностью отдать своё сознание, а затем и сердце, для вхождения в душу Духа Божия. Как это сделать - постараемся рассмотреть ниже.
Даже если человек сначала молится лишь одним умом, "одними устами", как бы просто исполняя правило, - тем самым он незаметным образом наполняет своё сознание религиозными объектами и благодаря этому впоследствии, постепенно, он окажется способным синхронизировать работу
Сердечное начало, находящееся в синхронной связи с сознанием - является и нашей волевой расположенностью к объекту нашего выбора: отдаёмся ли мы хаосу потока сознания или освобождаем его для вхождения Духа.
Причём сердце наше в этом выборе зачастую идёт вереди разума, подчиняет его, если не находится с ним в синхронной работе. Чтобы синхронизировать эти два начала, нужно следовать руководству, которое находится под контролем отвлечённого разума. Если разум понимает прагматическую пользу такого руководства, то он подводит душу подвижника к той точке, когда разум и сердце сливаются в одно целое и далее идут рука об руку. Если же не хватает волевого начала, то разум подчиняется сердцу, которое может быть наполнено суетным и греховным содержанием, а его желание проявлять свои пороки парализует разум грешника.
Если же мы достигли той точки, когда разум и сердце начали идти рука об руку, то далее нужно освободить разум (малый ум), дабы он нам более не мешал. Он сам найдёт себе место в дальнейшем движении. Таким образом мы входим в состояние большого ума, очищенного от всего поверхностного, наносного. Теперь можно отпустить поводья, и лошадь сама приведёт к дому. Ибо придавленное нашей постоянной рассудительностью, закованное в рамки культурных запретов, само по себе наше сердце зачастую не может делать свободно свой выбор. Насильно его нельзя подключить к какому-либо объекту сознания. Оно может сделать свой выбор при условии полной свободы. Прислушиваясь к своему сердцу и заметив в нём согревающую теплоту благодарности за то, что мы освобождаем его от запретов, мы оказываемся близко к следующей ступени откровения нашей души для Бога.
85.
Разумеется, прежде этого мы очистили и сердце и сознание от всяческох греховных наклонностей и помыслов. Для этого существуют таинства покаяния и исповеди. Но таковые для тех, кто находится на низших ступенях духовного творчества.
Такое рассуждение, наверное, не придётся по нраву церковникам, потому что будет отбивать у них хлеб. Современный подвижник, достигший определённой степени откровения, не обязан отдавать дань церковным сборщикам подати: "... Иисус... сказал: как тебе кажется, Симон? Цари земные с кого берут пошлины или подати? С сынов ли своих, или с посторонних? Пётр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак, сыны свободны" ( Мф. 17, 25).
Можно возразить на это, вспомнив великих подвижников и святых, которые будучи святыми, тем не менее регулярно исповедовались. Конечно, это не возбраняется никому. Скорее всего они это делали по привычке. Потому что и святости достигли постепенно, начиная с покаяния. А также они, скорее, делали это потому, чтобы не соблазнять других: "Но чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадётся возьми; и открыв у ней рот, найдёшь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя" ( Мф. 17, 27).
Если церковь лишает меня причастия за то, что я не состою в церковном браке, не разбираясь во всех обстоятельствах моей жизни, то почему я должен считать себя лишённым благодатного общения с Богом? Если совесть моя чиста, почему я не могу подняться до ступени откровения Духа Божия? Впрочем, Дух Святой открывается даже и грешнику, назависимо от того, совершил ли таковой исповедь или покаяние, как, например, открылся он гонителю христиан Павлу в самый разгар его ненависти к ним. Солнце светит для всех: и для праведников, и для грешников одинаково. Фарисеи и книжники... Сами не входят и другим не позволяют... Христос во плоти ходил по земле среди обычных людей. Это было материальное и духовное Откровение Бога. Исцеляя грешников, он одновременно прощял им их грехи и открывал духовные очи. Открыв глаза и узрев свет, грешник уже сам не желает возвращаться в свою блевотину. Если мы сумеем добраться к той ступени гнозиса, на которой раскрываются новые горизонты, то не будет необходимости оглядываться. Вера и надежда - хорошие проводники, но когда мы видим воочию, ни вера, ни надежда более не нужны. Наступает другое состояние духа: мистический гнозис: любовное слияние твари с Творцом.
86.
Cледующий этап "умной молитвы" (так называет подлиную духовную молитву М.В. Лодыженский в своей книге "Свет незримый") заключается в поиске "контакта","связи", "ассоциации", то есть в непосредственном ощущении связи своего плексуса (солнечного сплетения) с сознанием. Это ощущение с одновременным осознанием должно быть физическим, чувственным, когда "с помощью Божией благодати сознательная воля преобразовала, изменила нашу природу так глубоко, что всё наше человеческое существо стало единой волей" (А. Блюм). Нужно не забывать при этом, что это сознание, точнее (в таком состоянии уже именуемое "большим сознанием") и есть подход к непосредственной связи с самим Богом, ибо ощутив родственную связь своей природы с природой божественной, мы устанавливаем сознательно контролируемый духовно-физический Контакт с Богом, приближаемся к той ступени, на которой становится возможным взаимное общение.
Как говорилось выше, сознание может быть лишь в форме сознания чего-то. Даже материалисты согласны с тем, что сознание предметно. А так как предметом нашего сознания в данном случае являются религиозные символы-слова, с которыми по нашей вере Бог имманентен, то присутствие Бога в нашем сознании точно так же реально, как если бы мы созерцали любой материальный предмет.
В такой созерцательной молитвенной медитации присутствие Бога во мне становится подлинно реальным и ощущается экзистенциально, физически и сознательно, и даже более того - в первом лице как непосредственная реальность "здесь-и-теперь". Ибо этот мистический опыт не отвлечённое понятие, но личное экзистенциальное переживание.
Если бы при этом работало только сознание, то никакого реального соприкосновения с Духом Божиим не произошло, подобно тому, как происходит богомыслие. Но в данном случае помимо сознания участвует сердце, синхронизация обоих полушарий головного мозга приводит к физическому ощущению "тепла" в солнечном сплетении (в так называемой "точке сборки" физического и астрального тел), и далее всё тело и весь человесеский организм, обнаруживает и чувствует непосредственно в себе душу, а душой Дух Святой, и через Духа Святого - Бога. Наступает Преображение, духовное и телесное.
(Надо здесь в скобках заметить, что автор этой работы не пытается выше изложенным доказать бытие Божие. Такая попытка могла бы быть классифицирована в филисофии как "рационалистический экзистенциализм", аппеляция к той мысли, что человек - есть интенциальное существо". Впрочем, не будем отрицать и этого. Но если мы углубимся в дебри философской терминологии экзистенциализма, персонализма или голого прагматизма, то от синтеза вернёмся к полному распаду. Не следует забывать, что в этой работе мы более заняты экзистенциально-прагматической стороной дела преображения сознания, нежели апологетикой религии или какой-либо философии. Все привобдимые понятия, как религиозные, так и философские или психологические у нас служат лишь для более глубокого понимания и нахождения пути избавления от "недуга бытия" (по терминологии Баратынского) и обретения духовной свободы и счастья).