Чувство вины
Шрифт:
Собственное дрожащее исступление казалось ей постыдным. Джейк в точности знал, что он делает, в этом Лаура не сомневалась. И хотя какой-то крохотный краешек сознания цеплялся за эту мысль, его легко одолевали желания, которым Джейк безо всяких усилий открывал дорогу. Она понимала, что ему необходимо ее возбуждение, он хочет, чтобы она не отпускала его. Только так он мог уничтожить запреты, которые владели ею. Но и это не мешало ей биться в его руках.
Неожиданно она придушенно и протестующе всхлипнула.
— Что-то не так? — хрипло спросил
— Ты… ты не можешь, — нетвердо сказала Лаура, приподнимаясь на локте, но Джейк улыбнулся улыбкой собственника.
— Почему? — спросил он. — Ты хочешь этого. Мы оба этого хотим.
— Нет…
— Да. Просто еще не время, чтобы мы оба могли испытать наслаждение. Не сейчас. Только ты.
— Джейк…
— Я здесь.
Он вновь повернулся и запечатлел на губах Лауры обжигающий поцелуй, вынудив ее откинуться на покрывало. Язык Джейка с бесконечным искусством погружал Лауру в топи жадного желания. Вот чего ей безумно хотелось, призналась себе она, меж тем как внутри ее бушевали чувства, о существовании которых она и не подозревала. Ей хотелось, чтобы Джейк прикасался к ней, целовал ее и любил…
Но искусные ласки Джейка пробуждали в ней незнакомый голод, изгоняя всякие мысли. Незнакомое до сей поры вожделение заставляло ее извиваться и крутиться под его руками. Даже у Джейка дыхание участилось, мельком подумала она, и теперь его сердце скакало в унисон с ее.
Она снова открыла глаза, почти не веря своим ощущениям, ибо ее тело устремилось к какой-то почти неведомой ей самой цели. Опыт, приобретенный ею с Китом Мак-Фэрлейном, определенно не позволял ей поверить, будто она способна на сколько-нибудь сильные чувства, и страх, что отныне это вожделение никогда не покинет ее, заставил ее лицо исказиться от ужаса.
Однако Джейк понимал, что она чувствует. Несмотря на то что и его лицо было напряжено, что капельки пота покрывали его лоб и виски, он понял ее опасения. Когда Лаура подняла дрожащую руку, чтобы убрать с его лба влажные пряди волос, он прижался губами к ее запястью, и от тепла его губ по венам Лауры прокатилась волна обжигающего пламени.
— Не тревожься, сага, — сдавленно пробормотал он, опуская голову к ее груди и беря губами горящий сосок. И как только рот Джейка всосал этот розовый краешек плоти, Лаура утратила всякую власть над собой.
— О Боже, Боже, — простонала она, едва сознавая, что вонзает ногти в плечи Джейка. Слепящая волна желания затопила ее, и вместе с этой волной пришла неистовая потребность разделить с кем-то испытываемое ею наслаждение. Не понимая, что делает, она обвила руками шею Джейка и, с силой рванув, заставила его лечь на нее, покрывая его лицо поцелуями, пока слабели бьющие ее тело содрогания.
Впрочем, Джейк не разделял ее самозабвенного упоения. С хмурой решительностью он расцепил пальцы Лауры и, оторвавшись от нее, перекатился на спину и замер с ней рядом. На несколько мгновений в комнате повисло молчание, нарушаемое лишь их прерывистым дыханием.
Прохлада вечернего воздуха, проникавшего сквозь раскрытые балконные двери и овевающего ее обнаженное тело, в конце концов прояснила мысли Лауры. Когда Джейк отодвинулся от нее, она была еще слишком потрясена — и физически, и духовно, — чтобы хоть чуть-чуть пошевелиться. Но по мере того, как кровь ее и плоть остывали, к ней приходило понимание всех последствий ее поведения.
Боже милостивый, мысленно восклицала она, что же она наделала? После всего, что она говорила, после упреков, которыми осыпала Джейка, воспользовавшегося ее слабостью, она, в сущности говоря, разрешила ему сделать с нею… сделать…
Сделать что? Обратить ее в трепещущий комок нервов, с отвращением признала она. Он прибег к своему отнюдь не скудному мастерству, чтобы показать ей, насколько она уязвима во всем, что касается его, Джейка. Он довел ее до вершины физического наслаждения, которого она до сих пор не ведала, даже не овладев ею. Да что там, горько признала она, даже не раздевшись. Черт, как он, наверное, смеется сейчас над нею!
Она повернула к Джейку лицо, искаженное презрением к собственной слабости. Выйти из этого положения, не подвергая себя дальнейшим унижениям, невозможно, но нужно хотя бы попробовать. Ради себя самой. Ради Джулии! О Господи! Джулия!
Джейк по-прежнему лежал с ней рядом. Лаура надеялась, что он исчезнет, когда она окончательно придет в себя, однако нет, он лежал на спине, закинув одну руку за голову, другая покоилась между ними на покрывале.
Он почувствовал ее взгляд и повернул к ней голову.
— Тебе хорошо? — немного сдавленно спросил он, и, хотя Лаура испытывала уверенность, что где — то в этом вопросе должна крыться издевка, на лице Джейка никакой насмешки не было и в помине.
И вопрос, и выражение его лица оказались для Лауры настолько неожиданными, что слова, которыми она собиралась защититься от него, застряли у нее в горле.
— Я… этого не должно было случиться, — кое — как выдавила она, понимая, насколько бледно это звучит. Особенно после того, как она изменила всему, во что она, как ей представлялось, верила. — Э-э… тебе лучше уйти.
Джейк со вздохом повернулся на бок, лицом к ней.
— Это все, что ты можешь сказать? — чуть более резко воскликнул он. — Лаура, тут не было ошибки! Все по-настоящему. И поверь, я не настолько великодушен, чтобы еще и нянчиться с твоими сантиментами!
— Что такое?
— Я сказал… .
— Я слышала, что ты сказал, — дрожащим голосом перебила Лаура. Она села, повернувшись к нему спиной. — Я… я хотела бы знать, что… что ты имеешь в виду… говоря о… о моих сантиментах?
— Dio! — Джейк произнес это от всего сердца и попытался взять ее за руку, но Лаура соскочила с кровати и схватила валявшийся на полу халат. Она почувствовала себя чуть лучше, когда его мягкие складки закрыли ее тело от жадных глаз Джейка, хотя и отступила с некоторым испугом, когда Джейк тоже встал с кровати.