Шрифт:
Пролог
Дела… Я покачал головой и протянул руку. Что мне почтальон доставил на этот раз? Я сел в кресло. Начнем с письма Чейты Первой — я вскрыл печать и развернул пергамент. М-да и еще раз м-да, Чейта, ты вообще откуда такие слова знаешь? Мало тебя папа в детстве порол? Что, это ты мне, и в таких выражениях? Придется взять твое воспитание в собственные руки. А вот для этого дела у тебя муж вообще-то есть. Почему я полез к друидам и объявил о своей смерти? Нужно было. Ну, извини, что ты плакала несколько ночей. Все мы крепки задним умом, да и так больше поверили разумные в мою смерть. Как же, сама королева убивается по своему сдохшему любовнику — значит, он точно копыта отбросил. Ну, это лирика, я тебя тоже люблю. Рожаешь через три месяца? Буду, куда я денусь, в крайнем случае в виде духа прискачу.
А что мне пишет Керт? Вот семейка извращенцев! Этот гаденыш обещает сделать со мной то же самое, что Чейта, только в альтернативном варианте. Гомосячина в короне! Кто лицо потерял? Ты? А почему? Так, ах, ты объявил всеобщую мобилизацию, когда услышал о моей смерти, ряшку друидам хотел начистить?! Керт, ты ненормальный, да половина армии разбежалась бы еще на подходе к Закрытому лесу! Что за королевская семейка! Где степенство, гордость и достоинство? Что ты сделал — с канцлером из-за меня поссорился? Надеюсь, до мечей дело не дошло. Канцлер, ты мужик, ты не побоялся назвать короля слюнявым идиотом и отказался выполнять все распоряжения Керта, связанные с местью. Мало того, ты еще смог продержаться несколько часов, вернее, придержать взбрыки Керта до прибытия во дворец своей группы поддержки в виде папы Мю и Македона, постоянно угрожая молодому королю отставкой. И в заключение стандартное требование: мне нужно прибыть в каком угодно виде на роды Чейты.
Глава 1
Мертв так мертв
Султан Рашид с легкой усмешкой смотрел через полупрозрачную занавеску на гостей, которые неторопливо передвигались по громадному залу. Очередное торжественное действо, посвященное не менее очередному дню рождения султана, находилось в самом разгаре. Ни одна страна на Сатуме не могла позволить себе проигнорировать это событие, да и с Ритума прибыло много гостей.
— Отец, — в комнату, расположенную рядом с залом, зашел черноволосый мужчина, — вы звали меня?
— Садись рядом со мной, Джайд, — сказал султан. — Что скажешь о моих гостях? Какое у них настроение? О чем вообще они говорят?
— Отец… — Принц сел рядом со стариком. — В последние годы вы стали нетерпеливы, — улыбнулся Джайд. — Неужели вы не можете подождать доклада вашей тайной стражи? Слуги, которые разносят напитки и еду, скоро дадут полный отчет начальнику вашей тайной стражи. Моих любимых братьев вряд ли обрадует то, что вы уделяете мне повышенное внимание на своем тезоименитстве.
— Мне мало осталось, Джайд, — усмехнулся султан, — не хочется терять времени. А что касается моих сыновей, твоих братьев, которые так дороги тебе, они и без того косятся на тебя. Не совершай моей ошибки, Джайд. Никакая политическая целесообразность не стоит смуты в султанате после твоей смерти. Жаль, что я это понял слишком поздно. У тебя должна быть только одна жена, тогда среди твоих сыновей не будет такой исступленной ненависти друг к другу. Хотя и у северян бывают проблемы с переходом власти от отца к сыну. Рассказывай, Джайд.
— Отец, — начал принц, — боюсь вас огорчить. Тема вашего здоровья и всего остального не вызывает, как обычно, повышенного интереса среди ваших гостей. Почти никто не обсуждает главного в последние годы вопроса — мол, сколько еще осталось жить этому старому стервятнику?
Султан расхохотался.
— Большинство, — продолжил принц Джайд, — активно интересуется друг у друга одним известным вам событием на Ритуме. Я неправильно выразился, отец. Большинство послов и лиц королевской крови в вежливой форме атакуют ваших гостей с Ритума. Но и те не особо знают подробности резни, которая была проведена рейнджерами одиннадцать дней назад. Был рейд под руководством Далва Шутника, а почему и зачем — пока неизвестно. Эльфы не распространяются о причине бойни, а дозоры егерей Драконьего хребта видели только последствия рейда Шутника. Великий герцог Кирала, который знает причину резни, набрал в рот воды, заперся в замке и окружил себя стеной телохранителей. В кои веки Ингар эл Кирал не соизволил присутствовать на вашем дне рождения. С уверенностью можно утверждать одно. Только вы и я, кроме руководства гильдии рейнджеров и наверняка гильдии охотников, знаем полностью историю, которая привела к силуиэнской резне. Я…
— Джайд, — прервал принца султан, — ты опять неправильно выразился. Мы знаем только то, что рассказал нам Далв. В этой истории есть некие моменты, которые он опустил или изящно обогнул. Далв — хитрая бестия. Одна его идея о турнире менестрелей чего стоит! А детали проведения турнира, которые он обрисовал в своем послании, вызывают у меня восхищение. Кстати, про заклинание, которое Шутник называет «Голливуд», никто из магов султаната даже не слышал. Ты правильно догадался насчет гильдии охотников. Рейнджеры наверняка уведомили о предстоящей акции своих собратьев и заручились их поддержкой. Но ты зря сбрасываешь со счетов королевские дома Литии и Мелора. Как долго герцогиня эл Чанор не появлялась в Теоле после твоего неудачного сватовства? А присутствие на этом празднике старой кобры говорит только о том, что и Ловия Литийская что-то знает о происшедшем событии. Скоро информация просочится, и мы потеряем возможность удивить и заставить задуматься об истинных возможностях султаната Айра наших гостей. Да и отстанет наконец-то от меня глава Торговой палаты. Надоел он мне хуже чеснока. Каждые три дня является во дворец с отчетом и ненароком выспрашивает о неких событиях, которые недавно произошли в Зеркальной пустыне. Пора начинать турнир, Джайд. Посмотри его вместе со мной.
Султан шевельнул рукой, и один из воинов, находящихся в комнате, склонил голову и удалился. Через несколько секунд в центр зала вышел вельможа и поднял руку — легкая музыка, которую непрерывно играли музыканты, стихла. Гости с недоумением начали смотреть на наглеца, который посмел нарушить протокол проведения мероприятия, утвержденный еще прапрапрадедом султана Рашида. Более четырехсот лет он оставался неизменным.
— Леди и господа, — возвестил вельможа, — вы все присутствовали не один раз на турнирах воинов и на схватках магов. Повелитель Неба и Благословенной Земли решил дать вам возможность посмотреть на другой турнир, на котором вы никогда еще не были. Вы станете первыми в истории Арланда зрителями турнира менестрелей! Правила простые. Каждый из двадцати лучших трубадуров Сатума, приглашенных на тезоименитство Повелителя Неба и Благословенной Земли, исполнит одну песню. Победителя будет определять весьма уважаемая всеми здесь присутствующими разумными королева Ловия Литийская!
Принц с недоумением посмотрел на султана.
— Я все прекрасно понимаю, Джайд, — улыбнулся старик. — Учитывая, что большинство менестрелей будут петь о любви, для старой кобры этот турнир превратится в пытку. Это моя маленькая шутка над ней. Незачем было Ловии Литийской так нагло мне врать. «Я соскучилась по тебе», — передразнил султан королеву. — Вынюхивать старая кобра сюда приехала. Зато, услышав последнюю песню…
— Что скажешь, Джайд? — спросил султан.
— Отец, — начал принц, — почти все присутствующие в этом зале леди в полном восторге. Романтически настроенные юнцы не отстают от них. Послы едва сдерживают зевоту и мечтательно смотрят на столы с едой и напитками. Опытные воины и маги из ваших гостей спят с открытыми глазами. Хорошо, что предпоследний участник сейчас закончит свой скулеж о несравненной и единственной, о неповторимой и неописуемой, иначе кто-то из этих бойцов просто рухнет на пол. Поздравляю, отец, ваш турнир удался на славу!
— Рано поздравлять, — усмехнулся султан, — посмотрим, какова будет реакция моих подданных и гостей на песню Малика. Да и не меня нужно хвалить, а Далва. Он не хитрая бестия, он — невероятно хитрая бестия.
Менестрель закончил петь, поклонился публике и под вежливые аплодисменты сошел с импровизированного возвышения в центре зала. На смену ему вышел юноша лет восемнадцати в подчеркнуто строгой одежде северного покроя и с маленькой арфой в руках.
— Леди, господа, — объявил менестрель, — меня зовут Малик эл Рисо. Сегодня все мои собратья по искусству пели про любовь. Это великое чувство, но сейчас я спою вам о дружбе. О дружбе между мужчиной и женщиной.