Чужая дуэль

Исайчев Игорь Валентинович

Пока хорр изумлено вылупив глаза, тряс в руках без видимых причин сгоревший аппарат, я, наконец, сообразил, для чего он предназначен. И эта догадка моментально привела меня бешенство. Не желая сдерживать эмоций, я рявкнул во всю глотку:

— Живо выметайся, и жди за дверью! Оденусь, позову! — и, провожая глазами до глубины души потрясенного отказом техники Георгия, безропотно вставшего и направившегося к двери, добавил в спину: — Еще раз попытаешься без спросу покопаться в моих мозгах, покалечу.

На самом деле, выгонял я непрошенного гостя

даже не за попытку взять под контроль мой разум, поскольку был ничуть не удивлен подлостью хора, скорее ожидая от него чего-то подобного, а совсем по другой, гораздо более прозаической причине. Мне совсем не улыбалось прилюдно демонстрировать презент Богдана. И оставаться без защиты во время беседы с ним тоже было не с руки. Поэтому пришлось использовать любую возможность выставить его за дверь как можно быстрее.

Первым делом натянув комбинезон, найденный за спинкой кровати и наскоро одевшись, я заглянул в зеркало над умывальником, немало удивляясь отсутствию видимых последствий недавнего возлияния. Пригладив мокрыми руками волосы, сам себе подмигнул, выдохнул, как перед прыжком в ледяную воду и отправился открывать.

За то недолгое время, что я наводил марафет, хорр успел взять себя в руки. В комнату вошел прежний, холодно-ироничный, знающий себе цену хозяин положения. Это мне активно не понравилось, и дабы сразу сбить с него спесь, вместо приветствия с ходу глумливо поинтересовался:

— Как приборчик? Отремонтировать-то получиться? За порчу, небось, из жалованья вычтут, а?

Никак не реагируя на издевку, Георгий с каменным лицом проследовал к креслу возле стола, уселся в него не спрашивая разрешения, и презрительно наблюдая за тем, как я раскуриваю сигару, сквозь зубы процедил:

— Надо заметить, ты делаешь успехи.

— А то! — я панибратски подмигнул ему, стараясь скрыть под маской показной развязности нарастающее нервное напряжение. — С чем пожаловал-то, мил человек?

— Ну, ты, Исаков, положительно нахал, — хорр не то изумился, не то констатировал факт. — Плату, понимаешь, вперед потребовал, а воз и ныне там.

Окутавшись облаком ароматного дыма, я с хитрецой прищурился на недовольно кривящего губы собеседника:

— Помнится, договор у нас был пятьсот рублей в неделю, так?

— Пока не вижу предмета для обсуждения, — гневно сверкнул глазами Георгий. — Нет результата, нет оплаты.

— Тогда, — я постарался улыбнуться как можно любезней, — тысячу на бочку и все, что стало известно мне, будет доступно вам.

— О какой тысяче речь? — привычно возмутился хорр. — Прежде отчет.

— Э нет, голубчик, — отрицательно помотал я головой. — Повторяться больше не буду, торг здесь неуместен. Деньги вперед.

Георгий в бешенстве заскреб ногтями по скатерти, собирая в складки ткань под ладонью. Казалось, еще секунда, и он бросится на меня с кулаками. Но, видимо, неудачная попытка сломить мою волю, несколько охладила его пыл.

Гость со змеиным шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы, а затем, покопавшись во внутреннем кармане, извлек знакомое портмоне. Отсчитав требуемую сумму, взбешенно кинул деньги на стол.

Ничуть не удивляясь истерике, я аккуратно собрал разлетевшиеся купюры, удостоверился в их достоинстве, проверив каждую на свет, еще раз поразившись качеству изготовления. Прибрав деньги в карман накинутого поверх рубашки домашнего халата, пристроил до половины выкуренную сигару в пепельницу, и опустился на стул, закинув ногу на ногу. Окинув хорра подчеркнуто благосклонным взглядом, ровно начал:

— Извольте. Знаменитый своим экстравагантным поведением Николай Прохоров, сын влиятельного вельможи, действительно выкупил из дома терпимости, предположительно тайно принадлежащего мещанину Буханевичу, куртизанку из Малороссии. До самой гибели он проживал с ней гражданским браком в съемном доме. Надо полагать, этот адрес теперь интереса не представляет, так как его сожительница, урожденная Христина Порывай, съехала на следующий день после смерти младшего Прохорова.

— Известно куда? — не выдержал хищно подавшийся вперед хорр.

— Конечно, — усмехнулся я, сознательно упуская одну немаловажную деталь, а именно, личность того, кто помог девушке так быстро переселиться. — В заброшенную избу преставившегося пару лет назад лесника.

Георгий нетерпеливо потер руки:

— Дорогу показать сможешь?

— Само собой, — на моём лице не дрогнул ни один мускул, хотя внутри так и распирало от смеха. — Только зачем?

— А вот это уже не твоего ума дело, — небрежно отмахнулся занятый своими мыслями хорр.

— Может оно и так, — маскируя ядовитую ухмылку, я принялся усиленно раскуривать потухшую сигару. — Однако если ты туда собрался, то напрасно.

— Это еще почему? — тут же напрягся Георгий.

— А там нет никого, — небрежно пожал я плечами. — Девица была на сносях и её забрала к себе в усадьбу Шепильская.

Гость на секунду застыл, переваривая новость, а затем в отчаянии грохнув кулаком по столу, выругался на неизвестном языке. Я же незаметно перевел дух. Мой расчет на то, что умыкнуть Христину из-под носа у графини даже для хорров будет весьма затруднительно, оправдался на все сто процентов. Хотя, надо признаться, рисковал я безумно. Поведи себя Георгий по другому, мне бы пришлось его уничтожить. А последствия такого шага даже представить было сложно.

Тем временем хорр, раненым зверем метавшийся по комнате, наконец, остановился, помассировал виски длинными артистическими пальцами, и хрипло заговорил:

— Будем считать, что первую часть задачи ты выполнил. Теперь предстоит выполнить вторую — как можно скорее найти убийцу Николая Прохорова и обезвредить его.

Я задумчиво почесал в затылке и поднял вверх указательный палец:

— О, это будет очень дорого стоить.

— Почему же? — фальшиво удивился Георгий, как водится, моментально забывающий обо всем, когда речь заходила о деньгах. — Что тебя теперь не устраивает?