Чужая глубина
Шрифт:
У самок все проще. По достижению сорока земных лет она обязана служить в покоях храмовой скалы, где живут не только правители города, но и храмники, так называемые слуги Арла, те, кто все ещё слышат голос Покровительниц. Как только самка достигает возраста созревания, она имеет право покинуть покои и создать свою собственную семью. Конечно, у ихтианов существует и отдельная каста свободных философов.
Мерилы — великие болтуны, которых можно использовать где угодно, если конечно они согласятся. Как правило, словоохотливые мыслители предпочитают не утруждать себя физическими нагрузками и потому стараются как можно меньше торчать на
Старый город разительно отличался от песчаных нор Чета. Здесь всё выглядело иначе, более совершенно и логично. Узкие улицы, расположенные под идеально-ровным углом проулки. Дома делились строго на три яруса, причём те, что располагались выше, имели длинные, путаные балконы, а самые последние — общую крышу. Получалось, что ихтианы возводили дома-пирамиды отдельно, не высекая их из каменных пород, а заполняя пустоты громадного туннеля. Лестницы, сходы, пролёты и мосты — Фарт подчинялся строгим, продуманным законам природного устроительства. И этим невозможно было не восхититься.
Невероятный труд подводного народа первым оценил ренегат. Крошин остановился возле угла одного из домов и осторожно прикоснулся к камню. Покосился на соседний, стоящий в шахматном порядке, дом. Вытянул руку и соединил собой две стены, образовав подобие креста. Только так, собственным примером, он показал далёким от премудростей архитектуры глубинщикам, насколько совершенны здешние сооружения. Прямые углы, ромбы, параллельные линии, конусы и треугольники. Казалось, что здешние постройки создали настоящие гении математики. Но если это было правдой, то возникал закономерный вопрос, куда же подевались эти самые знания? Почему Чет, в отличие от своего предшественника, напоминает обычный термитник? И что заставило ихтианов начать жить иначе? Отказаться от собственной культуры и стать мелкими воришками, способными лишь шарить по трюмам давно затонувших кораблей.
— Раньше вы явно ценили строгий порядок, — не скрывая уважения, заявил Крошин.
Старясь меньше озираться по сторонам, Анук посмотрел себе под ноги, где также царили законы геометрии. Тонкие плиты расстилались в длинную прямую дорогу шириной в три четверти грани.
— Все живое должно подчиняться законам мироздания иначе… — наконец молвил ихтиан.
— Что иначе?
— Иначе хаос поглотит всё вокруг. Это первое предостережение Покровительниц.
Хриплый голос бригадира заставил всех остановиться и посмотреть на своего бывшего капитана. Почему он это сказал? Почему именно эти слова? Два абсолютно равнозначных вопроса слились в один.
— Один порядок — это же так скучно! — добродушно и одновременно хищно улыбнулся Крошин. Так, как он умел это делать. И вопрос исчез сам собой. Всем проще было принять точку зрения сильнейшего, чем поддаться крупице сомнения, которая все сильнее натирала военные ботинки глубинщиков, мешая тем так же браво вышагивать вперёд, навстречу расплывчатой цели.
— Кстати, у вас не все так идеально, как могло показаться.
Заметив небольшую горку с широкими поручнями по краям, ренегат мгновенно очутился возле странного сооружения.
— Как это работает, зеленокожий?
Анук нехотя приблизился к Крошину. Лапа ихтиана легла на выпуклый кругляк — огромная кнопка со странным символом трёх пересечённых стрел. Приглушенный шум внутреннего механизма раздался не сразу. Сначала послышалось лёгкое пощёлкивание, затем появился более отчётливый треск.
— Не может быть, — поразился ренегат.
Покатая горка внезапно изменилась — возникли острые грани ступенек. Но это было лишь толикой истинного предназначения лестницы. Не прошло и пары секунд, как ступени медленно поползли вверх. В этом протяжном шуме никто так и не услышал едва различимого замочного щелчка.
— Зачем ты это делаешь? — впервые Кимпл обратился к медику на «ты».
— Неважно, — грустно улыбнулась она. — Главное, прошу тебя, раз и навсегда прекрати это безумие…
— А как же ты?
Ольга ничего не ответила. Толкнув Кимпла в проход каменного здания, она потянула за цепь. Ихтиан оказался рядом с бригадиром, которому достаточно было короткого взгляда, чтобы Анук всё понял и активировал очередной городской механизм.
— Ачеррр! — взревела мисс Финчер. Её тонкое лезвие, выскочив из ножен, уже устремилось в направлении врага. Но было поздно. Ольга кинулась ей наперерез, а беглецы провалились в открывшийся в полу потайной проход.
Лезвие легко вошло в тело. Мисс Финчер не стала давить на рукоять, лишь слегка ранила медика. Только в этом поступке не было и капли благородства. Ольга обхватила женщину и отстранила её от прохода. Всего пять или шесть секунд. Вполне достаточно, чтобы кинуться в погоню или все-таки совершить побег.
— Ах ты тварь! — Крошин наотмашь ударил женщину по щеке, и та обессилено повалилась на землю.
Но вместо гримасы боли на её лице расцвела удовлетворённая улыбка. Все было не зря — план удался! Усыпив бдительность Хоакима, она стащила у него ключ, уровняв шансы двух сторон. А Кимпл, она была уверена, не упустит такой возможности. И пускай Ольге навряд ли удастся насладиться победой, она все равно ликовала от одной только мысли, что этим безжалостным ублюдкам кто-то посмеет дать достойный отпор.
— Ачеер, — уже более спокойно повторила мисс Финчер, подтвердив самые худшие опасения. Она не собиралась прощать Ольге предательства, одним видом дав понять, что незначительное ранение — это всего-навсего отсрочка неминуемой смерти.
Ужасная мысль вызвала у медика новый прилив ненависти. Сплюнув кровь, она улыбнулась ещё шире. У неё снова было о ком заботиться, и Ольга ни за что в жизни не променяла бы это ощущение на призрачное спасение от предстоящих мучений.
Глава 11. Последний страж
Нырялы не просто отчаянные ребята, они настоящие сорвиголовы. Даже береговые пограничники и те приклоняются перед их подводными подвигами. Погрузиться на пять затягов — да нет проблем, сразиться со светящимся спрутом — почему нет, а провести изнурительные работы, когда мышцы сводит от усталости и холода — легче лёгкого. Сколько же в них смелости? Потянет на пару пинт горячовки или чего покрепче. Например, той же безумки. Адский напиток, который нырялы глушат стаканами, особенно в те сложные месяцы, когда их заговаривают от Глубины. Процесс этот сложный и покрыт тайной, а там, где существует какой-то секрет, всегда найдётся место слухам и предположениям.