Чужая игра
Шрифт:
Конечно, он сразу же прилег на татами и отрубился по крайней мере минуты на две. А мне больше и не нужно было.
Зал взорвался приветственными криками, меня бросились тискать, поздравлять.
Судья торжественно вручил главный приз — десять тысяч долларов — и пояс чемпиона, украшенный позолоченными бляшками.
Через толпу с трудом протиснулся молодой босс и, сияя от восхищения, ткнул мне в руки обещанные пять «штук».
Я догадывался, почему Александр Петрович так радуется. Перед началом
— Нам нужно поговорить! Нам нужно срочно поговорить! — Он старался перекрыть шум толпы.
Я кивнул и, вежливо поклонившись судьям, направился к команде.
— Это парням… — Я отдал тренеру призовые деньги. — Вы хорошо дрались, ребята… — И я пожал всем руки.
От такого подарка они просто обалдели.
Команде за занятое первое место причиталась некая сумма. Но это были гроши по сравнению с главным призом.
Ну а мне вполне хватало и пяти тысяч их хозяина. Опять-таки для того, чтобы не вызвать подозрений у корейца.
Чрезмерная щедрость всегда сродни глупости, а в моем случае и вовсе чревата.
У Чона может возникнуть элементарный вопрос: с какой стати бывший прапорщик Алексей Листопадов, без году неделя работающий на гражданке с зарплатой чуть выше среднестатистической, так швыряется честно заработанными деньгами?
Притом будучи трезвым и в своем уме.
А вот оставленные премиальные от босса сразу снимали все проблемы.
Это значило, что победитель — порядочный, честный малый, готовый поддержать товарищей и совершенно не страдающий комплексом превосходства.
Собственно, таким и должен казаться постороннему наблюдателю бывший военный, служака до мозга костей, по злой воле нынешнего лихолетья попавший под сокращение.
— Я тебя принимаю на работу, — безапелляционно сказал Александр Петрович. — О зарплате договоримся. Я в этом плане не обижу.
— Спасибо. Я уже работаю. Правда, не в охране, а на предприятии. Но в качестве телохранителя я не гожусь. Извините…
— Ну почему, почему?! — горячился молодой босс. — Какие проблемы — научишься! Подготовка у тебя будь здоров. И я же сказал, что денег не пожалею.
— Нет, отрезал я. — Спасибо еще раз, что позволили драться за вашу команду. До свидания. Мне пора.
И я направился к выходу.
— Ты подумай, подумай! — прокричал мне вслед обескураженный отказом Александр Петрович. — Мое предложение остается в силе. Приходи в любое время…
Он еще что-то говорил, но я уже не слушал, превратившись в один обнаженный нерв.
Я заметил, как вслед за мной поспешил Чон, бесцеремонно расталкивая все еще возбужденных перипетиями финального поединка людей.
Неужели моя достаточно примитивная задумка сработала? Просто не верится… Значит, удача на моей стороне.
Чон догнал меня в раздевалке. Он вошел в помещение и подкрался ко мне тихо, как кот. Но я слышал не только шаги корейца, но и биение его сердца. Потому что был напряжен как струна.
Я стоял в одних плавках, готовый пойти под душ.
— Впечатляет… — Он удовлетворенно кивнул, бесцеремонно осмотрев меня с ног до головы. — Теперь я понимаю, что ты мог моего парня просто убить. Ты всегда такой мягкосердечный?
— Это всего лишь соревнования.
— Ты прав. — Кореец задумчиво покивал. — Давай познакомимся. Меня зовут Чон.
Свое имя он сказал, но руки, как это положено, не протянул. Странный тип, чтобы не сказать больше…
— Алексей, — ответил я невозмутимо, даже не пытаясь вежливо улыбнуться.
Пусть думает, что я не знаю, кто он на самом деле.
— В каком стиле ты работаешь? — спросил Чон.
Вопрос был, что называется, на засыпку.
Я к нему был готов и в то же время боялся его. Сражаясь на татами, я, как только мог, маскировал стойки и приемы хэсюэ-гун, пытаясь выдать их за технику классического ушу.
Трудно сказать, как это смотрелось со стороны.
Но я лелеял надежду, что даже проницательный кореец не усмотрит в моем стиле нечто совершенно оригинальное и незнакомое, а значит, опасное.
— Всего по капле. Немного бокса, немного ушу, кое-что и из других стилей…
— Возможно… — Его взгляд выражал сомнение. — Однако эффективность твоей адской смеси поразительна. Кто твой учитель?
— Меня учили многие. И на гражданке, и в армии. Некоторые приемы я почерпнул из переводной литературы.
— Где и кем ты служил?
Его узкие глаза и вовсе превратились в щелочки.
— Погранцом. В Таджикистане.
— Давно?
Чон все еще был во власти подозрений.
— Нет. Меня отправили в запас полгода назад.
— Для солдата ты староват…
— А я и не говорю, что трубил срочную. Я был прапорщиком.
— Такого мастера — и в запас…
Чон смотрел на меня не мигая.
— Послушайте… как вас там — какого черта?! — Я сделал вид, что вспылил. — Вы что, допрос мне устраиваете? Извините, мне пора в душ.
— Не горячись… — Чон миролюбиво придержал меня за локоть. — Я начальник охраны «Витас-банка». Мне нужны такие парни, как ты. Уверен, мы с тобой сработаемся.
— Я одному господину уже сказал, что в охранники не гожусь. Мне осточертела пограничная служба. И вообще служба. А в охране я буду точно таким же бобиком, как и в армии, только без погон. Мне нравится гражданка. Здесь я ни от кого не завишу.
— Но ты еще не знаешь, сколько тебе будут платить, — с нажимом сказал Чон.
— Дурные деньги в наше время зря никто не платит.