Чужая поневоле
Шрифт:
– Мама, - я хотела протянуть ей руку, но сделать это было невероятно трудно. Как будто все тело налито свинцом. Двигать конечностями оказалось не под силу. Я просто улыбалась и думала, что бы сказать такого приободряющего.
– Доченька, теперь ты пойдешь на поправку. Мы с папой не отходили от тебя. Но всё позади, Слава Богу!
– она перекрестилась.
– Алексия, - рядом появился папа. Посмотрел на меня добрыми глазами.
– Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит?
Я отрицательно покачала головой.
– Совсем ничего не чувствую. Тело меня не слушается.
– Это бывает. Постепенно движения начнут возвращаться. Ты просто немножко забыла, как это делается.
– Странно, - тихо сказала я и силы закончились. Закрыла глаза. Тяжело.
– Доченька, ты только не пропадай больше, хорошо?
– попросила мама.
– Отдыхай, набирайся сил. Только обязательно возвращайся.
Я не ответила. Не хотелось ничего говорить. Просто лежать обездвиженной и пусть всё идёт своим чередом. Минута за минутой, час за часом, год за годом. В принципе, ничего страшного не произошло. Если не считать того, что мне придется некоторое время проваляться в больничке. Выкарабкаюсь, снова пойду в универ, начну работать. Я итак доставила всем слишком много переживаний.
А теперь надо будет учиться жить в этом сером, скучном мире на минималках.
Всё познается в сравнении. Как ярко, насыщенно, мощно было там, во сне. И как тускло, мелко и тесно здесь. Я со скорбью думала: невероятно страшно, что это навсегда.
Мама с папой снова стали о чем -то шептаться, видимо, боясь меня разбудить. Я напрягла слух. Может быть скажут что-то о моей ситуации: какие шансы на поправку и что вообще происходит?
– Ты думаешь, - спросила мама, - она теперь будет здесь?
– Не знаю, посмотрим. Главное, что она вернулась, - тихо сказал папа.
– Не знаю, всё слишком нестабильно. Да и непонятно, как было бы лучше.
– Будем наблюдать, что нам остаётся делать?
Видимо, дела мои совсем плохи. Я ещё больше расстроилась. Мама подошла ближе к кровати.
– Такая бледная... И похудевшая, почти прозрачная, - еле слышно прошептала она.
– Не буди ее. Пойдем. Пусть ей снятся хорошие сны. Может быть, она снова увидит Джарама.
Что?!
Глава 35. Риск
– Откуда вы его знаете?
– пристала я к родителям.
– Кого?
– папа делал вид, что ничего не произошло.
– Джарама! Ты только что сказал, что я увижусь с ним.
– Доченька, ради Бога, успокойся, - запричитала мама, - тебе нельзя волноваться.
– Подожди мама. Откуда вы его знаете?
– Ты... часто произносила это имя, когда была без сознания. Вот я и подумал, может быть, тебе снятся приятные сны.
У меня совсем не осталось сил, чтобы спорить с ним. Наверное, так и есть. И только мой воспаленный мозг придумывает всякие сложности и загадки.
Да, это были чудесные сны, - прошептала, снова закрывая глаза. Вот и всё: тот мир - лишь иллюзия.
Дни в больничке тянулись один за другим. Мама навещала меня каждый день. Папа тоже частенько захаживал. Они больше ни разу не произносили имя Джарама. И только острая тоска в сердце мешала радоваться жизни.
Наконец-то узнала картину произошедшего. После происшествия на стройке, я попала в больницу с сотрясением мозга. Пролежала в коме несколько месяцев. Родители не
бросали меня, да и ребята из фирмы, в которую я устраивалась, всячески помогали деньгами. Что, в принципе, понятно. Но я бы с огромным удовольствием снова отправилась на тот объект. Нашла тот тоннель и провалилась заново. Лишь бы снова увидеть Джарама.
Только теперь я поняла, как жены декабристов шли в Сибирь за своими мужьями. Поняла, как дети оставляют родителей и переезжают в другую страну к любимому чужеземному мужу. И не важен ни другой менталитет, ни вера. Любовь творит с нами такие метаморфозы, что мы готовы прыгнуть с головой в омут, в который только что прыгнул любимый человек противоположного пола. Да, я женщина, и готова идти за Джарамом хоть на край света. Но, почему-то уверена, что и он бы пошел за мной. Если бы знал, где я нахожусь.
Так! Стоп! Это ведь выход! Надо сообщить ему! Я к нему привязана! Это ведь элементарно, Ватсон! Хлопнула себя ладонью по лбу. И почему раньше не догадалась?!
Наговорила маме, как ужасно соскучилась по старому другу Антону, ведь не виделась с ним с тех пор, как провалилась в яму. Выпросила, чтобы они нашли его и привезли в больницу. Он, как сказала мама, очень обрадовался, что его не забыли. Что ж, прости, Антон, но тебе придётся побыть оружием в моих руках.
К следующему приходу родителей я тщательно подготовилась. Попросила переодеть себя в приличную пижаму, чтобы потом удобнее было бегать в штанах. Не знаю почему, но казалось, что я перейду в мир иной именно в той одежде, в которой нахожусь здесь. Хотя если следовать женской логике, я должна была накраситься и надеть свое лучшее платье. Но у Альмиры свое представление о том, как понравиться мужчине. Как говорится, вдруг война, а я уставший. Надо быть готовой ко всему.
Надела любимую футболку с Микки Маусом, освободила запястья рук. С непередаваемым волнением ждала прихода гостей.
Дверь в палату открылась и вошла медсестра.
– Алексия, там к тебе посетители. Хочешь, помогу привести себя в порядок?
– тихо говорила она, поправляя подушку и внимательно оглядывая меня.
– Там молодой человек с тааким букетом!
– она демонстративно закатила глаза.
– Нет, спасибо! Я предпочитаю оставаться собой.
Медсестра обиженно кивнула и вышла.
Через минуту в палату зашли мама, потом папа, а замыкал шествие Антон с, действительно, очень красивым букетом цветов. Но я была сосредоточена только на одном - на его руках. Я заставлю его пристать ко мне. И будь, что будет.
Привет!
– широко улыбнулась.
– Я так ждала вас!
Мама с папой радостно расспрашивали меня о самочувствии, о делах. Выкладывали на стол вкусняшки. Мне было их жаль. Я очень надеялась, что афера удастся. Но тогда они снова потеряют свою дочь.
Что ж... Они не виноваты. Но там я нужнее. Ведь от меня зависит судьба целого мира. Через полчаса разговоров ни о чем, я потупила глаза и попросила родителей: