Чужая в чужом море
Шрифт:
— ВМГС за конвенцию ООН по биоэтике? Но это же дикость!
— А ты эту конвенцию читала? – поинтересовалась Гаэтано, жуя «мясо по–харбински».
— Нет, — призналась канадка, — но, если не ошибаюсь, она направлена против евгеники.
— То есть, против улучшения наследственности человека, — уточнил Динго.
— Да, — согласилась Жанна, — именно этим евгеника и опасна. Одни расы объявляются высшими, другие – низшими, и это служит обоснованием нацизма, концлагерей…
— Херня это все, — перебил он, — Нацизм можно обосновать чем
— … И точно не нас, — договрила Бимини, — Только это уже геополитика.
— Мальтус, — авторитетно добавил Торин, — Война, как средство от перенаселения.
— Запретить все оценки и конкурсы, — предложила Поу, — А то дискриминация.
— И статистику тоже запретить, — поддержал Кианго, — Так надежнее.
— Ладно, сдаюсь, — Жанна демонстративно подняла руки вверх, — Дело не в этом. Дело в том, что опасно разрешать эксперименты с геномом человека.
Динго сделал интернациональный жест, изображающий половой акт.
— Это дело совсем запретить? Явный же эксперимент с геномом.
— Однозначно запретить, — ответила Бимини, — Только сперма от случайного самца. А то, некоторые conios ищут красивых партнеров для спаривания, и получается генетическая селекция по связанным признакам. Евгеника, joder per culo. Нацизм, fuck it!
— Речь идет об опасности евгеники на государственном уровне, — уточнила канадка.
— Тогда надо запретить государство, а не евгенику, — заметил Кианго.
— Допустим, убедили, — согласилась Жанна, — Допустим, конвенция дурацкая. Но опыты вроде тех, что здесь ставятся со стимуляторами фертильности – это слишком.
— Почему? – спросила Гаэтано.
— Да потому, что рожать по восемь дестей за один прием это противоестественно!
— Лечить от инфекций антибиотиками — тоже противоестественно, — заметил Торин, — их нет в природе. Запретим и будем дохнуть от энтерита или от гангрены?
— Ты передергиваешь! – возмутилась канадка, — Это же разные вещи. Одно дело – спасти жизнь, а другое – потакать рискованным капризам.
— Желание иметь много детей – не каприз, — возразила Поу, — Это нормально. Почему не родить несколько детей сразу, если это удобнее, и если здоровье позволяет?
— Обычно от 4 до 6, — уточнила Гаэтано, — Но дважды у нас родилось по 8. А сейчас у нас ожидается еще одна восьмерня. Идет 22–я неделя. Роды мы инициируем в районе 31–й недели, при весе близнецов около 900 граммов. Так рекомендуют биомедики, это снизит риск для мамы и для детей. Возможно, 8 — это не предел. В мире достоверно известны 2 случая девятерни: Бразилия, 1987 и Мексика, 1998. Думаю, если что, мы справимся.
— Легко говорить «справимся», — сердито перебила Жанна, — Если не проверять на себе.
— Я бы проверила, но у меня получается не больше шести. Это очень индивидуально…
Жанна недоверчиво тряхнула
— У тебя шестеро детей, Сю?
— У меня одиннадцать, — уточнила Гаэтано, — шесть первый раз и пять второй.
— О, черт!.. По тебе не скажешь! А где твое… потомство?
— Где–то бегает. В обед у них было на пару царапин больше, чем за завтраком. Обычное дело. Не водить же их все время за ручку? Вообще, я в основном занимаюсь с ребятами среднего школьного возраста. 8 – 12 лет. Основы самозащиты и безопасности. Я думаю, это правильно: тут каждый учит детей тому, что умеет сам. А я, как ты понимаешь…
— О черт!.. – снова сказала канадка, — Ты учишь детей… Этому… Ну…
— Не волнуйся, — калабрийка подмигнула ей, — я не учу школьников стрелять из ПЗРК по самолетам и минировать автомобили. Я преподаю только общие принципы поведения в экстремальных ситуациях: своевременно распознавать опасность, и применять обычные виды оружия. Никакой экзотики. Только ширпотреб.
— Ммм… Я не очень представляю, что в Меганезии относится к ширпотребу.
— Сю, показывать у тебя получается гораздо лучше, чем рассказывать, — заметил Торин, уминая вторую миску клубники (точнее, mikeberry) со сливками.
— Это намек, на то, чтобы я прокатилась с Жанной в детский сектор?
— Типа того, — подтвердил потомок викингов.
— А вы собрались устроить маленький чемпионат по ринвингу, верно?
— Типа того, — снова подтвердил он, — где еще можно так оторваться на ринвинге, а?
…
=======================================
30 — РЕТРОСПЕКТИВА.
Дата/Время: 10 декабря 20 года Хартии.
Место: Транс–Экваториальная Африка. Мпулу
Окрестности горы Нгве.
=======================================
В то время, как Жанна Ронеро в соседней Танзании тепло прощалась с меганезийско–мпулуанской кампанией фэйк–экологов (гид–шофер Дузу настаивал, что в отель надо обязательно успеть до заката), Наллэ Шуанг взглянул сначала на клонящееся к закату солнце, потом — на догорающий костер, и подмигнул Эстер.
— Праздник удался, добрая фея? Летим домой?
— Считается, что мы работали, — заметила она, — По крайней мере, что ты работал.
— Мы работали, — подтвердил он, — Еще как! Но одно другого не исключает. У «commie» даже есть такой лозунг: «На работу, как на праздник».
— Ты же, вроде бы, не коммунист.
— Это зависит от обстоятельств. Когда я подстрелил гуся, то понял, что сегодня я буду коммунистом. Не пропадать же мясу. Ты оценила выстрел? Одиночный, из автомата с сотни шагов. Для такого дилетанта, как я, это был шедевр! Реквием Моцарта по гусю!
Эстер улыбнулась и пожала плечами.
— Я не разбираюсь в оружии и всем, что с ним связано. Я оценила только самого гуся.