Чужая в чужом море

Розов Александр Александрович

Генерал с силой ударил кулаком в стену, так что в баре зазвенели тонкие фужеры.

— Херня! Полковника Нгакве не возят как чучело! Он ездит, где хочет! Нези помогли ему сделать бизнес на Мадагаскаре, на его старшей дочке женился уважаемый бизнесмен из Антананариву, его младшие дети учатся на Сейшелах, и его любит народ.

— Херня – не херня, какая разница? – Лепгаузен плеснул себе еще коньяка, — Нези не для тебя. Они не захотят иметь дело с человеком, на котором висит Чивези.

— Чивези может исчезнуть так, будто его и не было, — заметил генерал.

—

Но ты говорил, что хочешь закрыть Чивези только на время. На два – три месяца.

— Да. Но ты сам мне сказал: за это время мы потеряем рынок. Если так, то лучше совсем закрыть Чивези. Руду продавать безопаснее, чем человеческие внутренности.

— Эмир и наши люди в «Красном кресте» будут очень недовольны, если из–за тебя им придется тратить деньги на миссию и аэродром в новом месте, — предупредил Франц.

— Мне насрать на их недовольство, — отрезал Ндунти, продолжая ходить взад–вперд по кабинету, — Тем более, что они не честно ведут бизнес. Они дают нам двадцатую часть западной цены. Это мало. Пусть платят десятую часть.

— Тогда им будет не выгодно. У них и так большие дорожные издержки.

— Нет, это будет выгодно, если эмир прекратит давать деньги моим солдатам, которые приняли ислам. Я узнал: эмир тратит на это столько же денег, сколько платит мне за товар. Пусть платит мне все деньги — и получится как раз десятая часть.

— Считай, что я этого не слышал, — безмятежно ответил швейцарец, делая еще глоточек коньяка, — Потому что, если я доложу про твои слова, у тебя будут большие проблемы. Эмир не любит, когда ему указывают, куда он должен тратить свои деньги.

— А я не люблю, когда пытаются подкупить моих солдат и офицеров.

— Хочешь поговорить с ним об этом? — спросил Лепгаузен, вынимая из кармана мобайл.

— Нет, — на ходу бросил Ндунти, продолжая кружить по кабинету.

— Правильно, — одобрил швейцарец, — Теперь тебе надо немного успокоиться, а через две недели мы получим новый «Фалькон», и будем…

Договорить Лепгаузен не успел, потому что его голова лопнула, как арбуз под колесом грузовика, забрызгав своим содержимым стол, кресло и ковер. Мертвое тело, утратив жесткость, нелепо изогнулось и бесформенным мешком рухнуло на пол. Чоро Ндунти, очередной раз похвалив себя за то, что 2 года назад не пожалел денег на звукоизоляцию кабинета, убрал в карман свой любимый «Glock–18», и нажал кнопочку «Servant call» на столе. На вызов тут же прибежал Сахи – парень тупой, но очень сильный и верный.

— Возьми джип, увези это говно, и выбрось в реку, — распорядился генерал, — Перед этим приведи собак, чтобы они вылизали тут. Все сделаешь – доложишь. Я буду в саду.

…

Через час в садовую беседку, по вызову Ндунти, пришли полковник Имран Млону и капитан Бобби Дуайт. Президент задумчиво слушал пение цикад и раскуривал толстую кубинскую сигару. Жестом предложив пришедшим садиться напротив, он сообщил.

— Мы потеряли много денег из–за этой истории с «Фальконом» и будем терять еще и еще, если не изменим путь перевозки. Лепгаузен предложил взять мне у эмира Сарджа новый «Фалькон». Я отказался. Я хочу просить «Gulfstream Vector».

Он дороже, но у него вдвое больше запас хода. На нем наши пилоты обойдут зону охвата ВВС Мпулу по широкой дуге, с запада и севера. Лепгаузен говорит, что эмир на это не согласится, а я думаю, что швейцарец просто не умеет объяснять. Кто–то из вас должен ехать в Сарджи и объяснить эмиру, что нези пришли в Мпулу надолго, и теперь доставлять товар можно будет только в обход их зоны. Нужно говорить военным языком, а не языком торгашей.

— Я поеду, Чоро, — сказал Млону, — Эмир мне поверит.

— По–моему, Чоро, это хреновая идея, — заметил капитан, доставая из кармана сигарету.

— Почему? — спросил Ндунти.

— По двум причинам. Во–первых, миссия в Чивези уже в зоне охвата. Даже если лететь оттуда в сторону Атлантики, меганезийские дроны легко тебя догонят.

— Но тогда им придется лететь над нашей территорией, — возразил Млону, — Мы просто собъем их. Я могу попросить у эмира еще ракеты для ПВО.

— Ты собьешь пару их дронов, — Дуайт сделал паузу, чтобы прикурить, — Но потом с их базы Лийс прилетят тяжелые морские бомберы, и разнесут здесь все на хрен.

— Ты просто трусишь, — насмешливо объявил полковник.

— Нет, Имран. Я просто думаю на ход вперед. Это было во–первых. Есть еще во–вторых.

— И что во–вторых? – поинтересовался Ндунти.

— Во–вторых, — сказал капитан, — меганезийцы ждут только повода, чтобы присоединить Шонаока к Мпулу. У них под рукой мпулуанская армия и милиция, мобилизованные по случаю недавнего землетрясения, и своя авиация, переброшенная на Лийс. А что у нас? Два взвода моих парней и четыре взвода твоих легионеров. Это, как бы, реальная часть. Полторы тысячи рекрутов, которые только вчера узнали, с какого конца стреляет ружье. Это просто мясо. Триста гвардейцев Имрана… Может быть, они умеют попадать в свой мусульманский рай, но в случае войны нам это не поможет.

— Каждый из моих гвардейцев готов умереть за наше дело, в отличие от твоих людей!

— Фокус в том, Имран, что на войне надо делать дело, а не умирать за него.

Генерал хлопнул ладонью по столу.

— Хватит лаяться. Бобби, что ты предлагаешь делать?

— Я предлагаю стать хорошими парнями, заявить, что мы ничего не знали про Чивези, позвать «голубых касок» и еще кучу всяких бездельников из UN. Здесь будет толпа публики, которая послужит нам живым щитом, хотя бы на пару месяцев. За это время надо где–то взять денег и привести в порядок армию. Можно попросить какой–нибудь международный кредит на развитие бла–бла–бла. Там видно будет.

— А наш бизнес? – спросил полковник Млону.

— Мое мнение, — жестко сказал Дуайт, — пока насрать на него, и засыпать незабудками.

— Понятно, — проворчал Ндунти, — А ты что скажешь, Имран?

— Я скажу: у страха глаза велики. Пусть мпулу с инструкторами–нези придут сюда. Мы посмотрим, какого цвета у них кровь. На равнине они сильнее, но мы уйдем в горы и будем держать оборону. Эмир нам поможет оружием и едой. Рано или поздно, мпулу и нези уйдут, мы вернемся, и восстановим наш бизнес. Наша храбрость будет оценена, и нам помогут подняться. Это будет по–мужски. А кланяться толстосумам…