Чужая война
Шрифт:
– Простите глупого слепого, милостивая госпожа, – забормотал он. – Пусть боги меня покарают. Я заплачу.
Арлинг запнулся, гадая, сколько монет из тех денег, что у него остались, можно отдать девушке, когда она робко тронула его за плечо.
– Я не хочу, чтобы боги карали тебя, халруджи Арлинг. Потому что они ответили на мои молитвы. Я слишком долго ждала тебя и до сих пор не верю глазам. Но это ты.
Во дворе раздались шаги, и Альмас Пир быстро отпрянула. Кучеяркам нельзя была разговаривать с мужчинами на улице, а тем более, касаться их.
– Приходи на закате к Алмазной Беседке у Северных Ворот, – прошептала бывшая невеста Сейфуллаха. – Мне нужна твоя помощь.
С этими
Понимая, что время уходит, Регарди, тем не менее, не скоро заставил себя сдвинуться с места. Появление Альмас было неожиданным. Прошлое никогда не предупреждало о своем приходе. Их встреча была коротка, но рассказала о многом. Наследница дома Пиров сумела спастись из Балидета, и это радовало. Однако ее одежда больше походила на костюм служанки, движения потеряли уверенность, а в голосе слышались страх и отчаяние. Если раньше кожа Альмас была умащена лучшими благовониями Сикелии, то сейчас от нее пахло луком и мыльным порошком. Собранные в пучок волосы и скромные серьги из дешевого золота сменили роскошно уложенную прическу и бриллианты, без которых молодую Пир невозможно было представить раньше. Что произошло с первой красавицей Балидета, оставалось догадываться, но, очевидно, ее новая жизнь в Иштувэга не была сладкой.
И все же встреча была судьбоносной – Альмас могла знать о Сейфуллахе. Желая, чтобы поскорее наступил вечер, Регарди отправился на поиски приятеля Джавада.
Найти «Жемчужную Яму» оказалось проще, чем разыскать в ней Вулкана. Питейная была заполнена людьми, заливающими безделье и страх перед Белой Язвой вонючим пивом из чингиля, который готовили местные пивоварни. О воре слышали многие, но никто не знал, где он.
– Вулкан давненько у меня не показывался, – закряхтел хозяин, тряся тремя подбородками, которые жирными складками опускались на тугой воротник. – Если найду эту свинью, сниму шкуру и пущу на колбасу. Много сарделек с его худых телес не навертишь, но, по крайней мере, будет честно. Я родному папе столько в долг не наливал, сколько этой скотине. А ты зачем о нем спрашиваешь? Если друг, то плати. Он должен мне шестьдесят султанов. Здесь так принято.
– Посмотри на меня, добрый господин, – развел руками халруджи. – Разве могут быть друзьями слепой драган и такой негодяй, как Вулкан? А ищу я его потому, что он тоже мне должен. Если встречу, обещаю добавить пару тумаков и за тебя.
– Как бы он тебе сам не накостылял, – усмехнулся хозяин, но уже более мирным тоном. – Вулкан силен, как верблюд, и горяч, как солнце. Знаешь, сколько людей он продырявил ножом за неосторожное слово? Пока ты только слепой. Свяжешься с Вулканом, станешь безруким. Или глухим. К тому же, он чертовски хитер. Выкрутится из любой ситуации. Сколько раз я звал стражу, чтобы его повязали, когда он тут драки затевал. Куда там!
Более удачного момента можно было не встретить, и Арлинг, убедившись, что к их разговору прислушивались, громко сказал.
– Когда-то Вулкана называли лучшим вором Иштувэга. Но уверяю, его вишня давно отцвела, а плоды поклевали птицы. Сейчас говорят о других героях. Слыхали об Амру из Балидета? Говорят, он ограбил хозяина Подземки. Вулкану такое и не снилось.
С этими словами Арлинг взял кружку мочеподобного напитка и с достоинством удалился от стойки. Семена были брошены, оставалось запастись терпением, чтобы они взошли.
Отыскав свободное место на открытой террасе питейной, Регарди обратился в слух. Предложенная тема вызвала интерес, и у стойки активно обсуждали воровской мир Иштувэга. О Вулкане говорили много, вспоминая его воровские подвиги, но большинство отзывалось о нем с раздражением и гневом.
На самого Регарди тоже поглядывали с неприязнью. Особенно, шлюхи, которых в Сикелии называли Лунными Женщинами. Их опасения были понятны, но напрасны. Арлинг хорошо знал, как жрицы любви относились к увечным. Калеки не имели права на их услуги, а за нарушение обычаев власти наказывали обе стороны. Калеку – плетьми, а жрицу любви – клеймом. Многие обычаи кучеяров так и остались для халруджи загадкой, а к презрительным взглядам шлюх он давно привык.
Когда одна из них приблизилась, Арлинг насторожился, но тут женщина заговорила – чуть хриплым, низким голосом, который при желании можно было принять за томление, терзающее сердце шлюхи. Смутная догадка стала уверенностью. Как он и ожидал, Вулкан нашел его первым.
– Кто тут портит мою репутацию? – игриво протянул он, прикрывая лицо шалью. – Зачем ты обманул этих несчастных глупцов, Амру из Балидета? Золотохранилище Подземки не дает тебе покоя? Или моя слава?
– Ни то и ни другое, – улыбнулся в ответ Арлинг, незаметно для окружающих отобрав у Вулкана нож, который тот прятал под шалью. – Джавад Ром передает тебе привет и напоминает о долге. Хотя ты не создаешь впечатление человека, который привык отдавать долги.
– Долги разными бывают, – прошипел кучеяр, но тут же добавил, повысив голос. – Проваливай отсюда, урод. В Иштувэга и своих слепых хватает. Давай, топай отсюда. Ох, будь проклята моя печенка. Пожалуй, пора навестить другую яму. Не жемчужную.
Вулкан захохотал собственной шутке и, кряхтя, направился к выходу. Намек был понятен, и у Арлинга больше не было причин задерживаться в питейной.
Вор встретил его на заднем дворе и молча кивнул, велев идти за собой. Убежище Вулкана находилось недалеко – на чердаке кухни, построенной в согдарийском стиле. Она примыкала к таверне вплотную, напоминая странный союз Севера и Юга. На чердаке было тесно, душно и затхло, но, похоже, вор чувствовал себя комфортно.
– Сюда никто не ходит, с тех пор как здесь дочка хозяина повесилась, – объяснил он, плюхаясь на один из наваленных повсюду мешков и поднимая в воздух тучу вонючей пыли. – Несчастная любовь и все такое.
– А ты разве не боишься привлечь несчастье? – спросил Арлинг, вспомнив, что кучеяры избегали мест, где самоубийцы сводили счеты с жизнью.
– Я только наполовину кучеяр, – хмыкнул Вулкан, снимая с себя женское платье. – Моя мама была шибанкой, глупенькой девочкой, которая повелась на смазливого балидетца. Не люблю кучеяров, хоть режь меня. Ладно, давай о деле. Значит, ты от Джавада? Ну и дружков он себе заводит. То каргалов каких-то мне пришлет, то нарзидов. Теперь со слепым связался.
– Так ты ему еще должен?
– Вот только не напирай, кто кому должен, – поморщился Вулкан. Он оказался гораздо более худым, чем при первом впечатлении. Под костюмом Лунной Женщины скрывалось крепкое, жилистое тело. Нисколько не стесняясь, кучеяр разделся догола и принялся натираться мыльным порошком, остро пахнущим фенхелем и лимоном.
– Да, мой долг слишком велик, чтобы оплатить его в этой жизни, но я не люблю, когда мне об этом напоминают, – пробурчал он. – Лучше потри мне спину. Ты ведь знаешь, что у нас Белая Язва? Говорят, если три раза в день натираться этой смесью, то не заболеешь. Я бы с тобой поделился, но у меня мало. Могу предложить бычачьей мочи. Ее следует пить каждый час, но мне некогда, часто пропускаю. Надо бы еще достать. Впрочем, лучше всех защищает пыльца «Мертвой Головы». На рынке эта бабочка стоит, как хорошая лошадь.