Чужая война
Шрифт:
Весь мир словно замер в этот момент, даже ветер, всё это время нещадно бивший по лицу, стих. А затем с неба без предупреждения полил мелкий, противный дождь чёрного цвета.
Наверное, стоило обратить на это внимание, попытаться понять причину, но мне до всех этих погодных аномалий не было никакого дела. Торжествуя, я извлёк из тела Кейла свою саблю и, подняв её над головой, подошёл к парапету башни, желая продемонстрировать, что тут только что произошло. Мои солдаты вполне имели право видеть мой триумф.
«Я победил! Победил их всех!!!»
Эта
Прямиком туда, где моя армия, окруженная со всех сторон бесчисленной ордой солдат Тофхельма и Риверкросса, побросав оружие и подняв руки, понуро сдавалась в плен. Среди них, к моему удивлению, был даже Эльт.
Только моя гвардия, мои оборванцы остались верны до конца. Лишь они исполнили приказ и, не взирая ни на численное превосходство врага, ни на сдавшихся союзников, понеслись в атаку с тем же криком.
— Худшие из лучших! Лучшие из худших!
Кто-то, судя по голосу Леон, кричал им через рупор:
— Стойте! Вы же погибнете!
К моей гордости, ни один не остановился. Ни тогда, ни когда объединенная армия Риверкросса и Тофхельма ощетинилась ружьями, готовясь стрелять.
На секунду мне показалось, что у моих гвардейцев всё получится, что смелость возьмёт своё, и враг дрогнет, не решится стрелять. Затем, руша мои мечты, прокатываясь волной по рядам противника, грянул залп, поставивший точку. Это не был бой, это был расстрел.
— Закономерный итог всего этого безумия, — без грамма сочувствия сказала Ноа, которая, свесив ноги вниз, сидела на парапете, тоже наблюдая за происходящим внизу. — Поправь, если я ошибаюсь, но твои планы по завоеванию мира придётся отложить на неопределённый срок, да?
Мне нечего было ответить на это ехидство.
— Смотри-ка, к тебе гости! Наверное, собираются взять автограф и послушать твои рассказы про право сильного, — наваждение указало на рвущихся в башню солдат. — Ну и так, по мелочи: немножко схватить тебя, чтобы затем слегка повесить в назидание потомкам. Я же говорила, все подобные истории заканчиваются одинаково.
Я её практически не слушал. Мне не было никакого дела до этого бреда:
— Но как же так… на моей стороне ведь боги! Я не проиграл ни единой битвы!
— О, ну это не совсем правда. На поле боя — возможно, но ведь битвы были не только там… — Ноа указала мне на грудь, намекая на душу.
— Но я принимал наилучшие решения…
— Наилучшие для кого? — уточнило наваждение, слегка наклонив голову вбок.
— Для всех нас! Для… для…
— Для твоих больных хотелок, — закончила за меня Ноа. — Всё это время ты только и делал, что совершал поступки один ужаснее другого. По итогу оттолкнул от себя всех, кроме кучки таких же безумцев. И стоили эти твои победы того?
— Я сражался за лучший мир…
— А по итогу сломал или уничтожил всё, до чего
— Будто что-то сильно изменится, — фыркнул я. — Этим дуракам только дай возможность и…
— Мне можно не врать. Ты прекрасно знаешь, что без магии Игр всё быстро сломается. Люди — это люди. Была бы возможность, а взаимные претензии всегда найдутся. Сейчас у них есть общий враг — ты, но когда тебя повесят, вот тогда начнётся самое весёлое.
«Как же она меня достала! Вся такая правильная, разумная, добренькая! Эти бесконечные нравоучения, пафос, льющийся отовсюду, и язвительность. Эта Ноа ещё хуже оригинала!» — я скривился, не в силах это больше слушать.
— Н-е-е-е-т. Это просто образ, рождённый измотанным сознанием. Яркая обёртка, чтобы привлечь внимание, — поправило меня наваждение. — Мне выпала честь быть не Ноа Кейтлетт, а твоими лучшими качествами, которые ты так целенаправленно отверг.
— Ты ни разу не предложила ничего дельного! — крикнул на неё я.
— А должна была? — удивилась Ноа. — И даже если так, ты бы меня послушал?
— Если бы это было чем-то дельным…
— Твоим единственным шансом было сдаться, тогда, возле Яоя…
— СДАТЬСЯ? МНЕ?! — я кричал так, что меня, наверное, было слышно и внизу, даже не взирая на ветер и ливень. — Я ПОБЕДИЛ! ПОБЕДИЛ!!!
— Оно и видно, — наваждение кивнуло в сторону лестницы, где уже слышались не предвещающие ничего хорошего шаги. — Кажется, к тебе спешат твои поклонники. Они тебя немного побьют, а затем, как и мечтали, посадят в клетку.
Мне не было до этого уже никакого дела. Я вдруг вспомнил слова наваждения, сказанные мне в самом начале:
— Ну, ты можешь выстрелить в меня. Для надёжности — целься себе в голову. Я теперь там, дружочек-пирожочек!
«Провести остаток своих дней в клетке, слушая обвинения от людей, которые словно соревнуются, кто из них глупее, и вот эти вот комментарии от НЕЁ?» — дошла до меня ближайшая перспектива. — «Ну уж нет. Эта история закончится так, как хочется мне, и тогда, когда угодно мне!»
— Что ж, торжествуй, пока можешь. У этого мира был шанс с моей помощью стать лучше. И вот чем они мне отплатили. Но точку во всём этом я поставлю сам! — Под пристальным взглядом Ноа мне с некоторым трудом удалось забраться на парапет.
— Ты же не думаешь… — не дослушав, я сделал шаг в пустоту.
Свистел воздух, в теле образовалась приятная лёгкость, мой разум наконец очистился от всех переживаний и забот, но главное, наконец-то я был совсем один.
«Свобода!»
Ноа осталась там — на башне, озадаченно смотря мне вслед. Её растерянный, немного обеспокоенный взгляд окончательно убедил меня, что и эту, самую последнюю битву мне тоже удалось выиграть. Одними губами наваждение прошептало, хотя я слышал его голос с явным нотками презрения, будто оно летело рядом: