Чужая война
Шрифт:
На этот раз он посмел меня не заметить, за что практически мгновенно поплатился метко поставленной подножкой, отправившей его с бумагами на землю. Ойкнув, адъютант быстро вскочил и, продолжая игнорировать всё вокруг, принялся их собирать.
Я по-дружески безучастно постоял рядом, не забыв мельком изучить содержимое бумаг. Похоже это был какой-то доклад. Причём писала его явно не Ноа. Она терпеть не могла показушную заумность, а текст прямо пестрел перлами вроде: «максимизация коллективных усилий», «неизбежность ложных отходов», «неопределённость фланговых манёвров в пространстве», «перемещение
— Куда это ты так торопишься? — с усмешкой спросил я, когда Альт закончил.
Адъютант Кейтлетт, который после сбривания с моего лица лишней растительности не узнать меня не мог при всём желании, явно сильно сомневаясь в реальности происходящего, беззвучно указал на штаб.
— Ноа тоже там будет, да?
— Д-да… — неуверенно подтвердил Альт.
— Веди, — самодовольно разрешил я, показывая, что готов, так и быть, следовать за ним.
— Э, куда? — осторожно уточнил адъютант, явно догадываясь, каким будет ответ.
— В штаб, конечно же! Там же будет доклад о грядущей битве, так?
— Ну да-а-а…
— Вот, а я разве не офицер? Значит мне нужно его выслушать.
Адъютант Ноа посмотрел на меня таким взглядом, словно глубоко восхищался степенью моей наглости и даже собирался взять у неё автограф. Вздохнув, он провёл меня мимо караульных, которые на него даже не взглянули, заодно миновав своим вниманием и меня.
В штабе яблоку негде было упасть, хотя палатка эта оказалась размерами с хороший такой конференц-зал. Все собравшиеся как на подбор — с кучей орденов, медалей и выражением наигранной заинтересованности на лицах. Сразу было видно, что где-то здесь находился король. Единственная, кто выбивался из этой компании как одеждой, так и отсутствием желания подлизаться к монаршей особе, была Ноа Кейтлетт.
Кажется, она не приложила ни грамма усилий для того, чтобы сегодня выглядеть лучше, чем обычно. Та же форма, что и всегда, чистая до скрипа, никаких орденов и медалей, хотя у неё их было ничуть не меньше, чем у остальных.
В этом была вся Ноа. Если группа хотя бы из трёх человек в лютый мороз надевала тулупы, можно было не сомневаться, что Кейтлетт откажется переодеться в такой же даже под угрозой замёрзнуть насмерть.
В настоящий же момент она явно оппонировала абсолютному большинству присутствовавших, готовясь выступить перед публикой. Судя по Альту, который к ней бодро посеменил, с тем самым докладом. Получив бумаги, Кейтлетт тот же час начала что-то там сама себе бубнить, зачитывая доклад, не обращая на происходящее никакого внимания, хотя адъютант, этот подлый подлец, судя по жестикуляции, пытался сдать ей меня!
Что до моей персоны, то не успел я войти, как в мою сторону сразу же полетело несколько раздраженных взглядов, явно предлагавших проваливать да побыстрее. У Циона-то было место прямо на трибуне, а вот мне путь туда был противопоказан и грозил переизбытком железа в организме.
— Кто такой? Что тут забыл? — вдруг схватив меня за руку, осведомился один из офицеров, окидывая недобрым взглядом.
— Эм, сопровождающий! — выпалил я на удачу.
— Ну так займи своё место, чего встал? — прошипел на меня «лунный», подталкивая дальше.
Он видел то, чего
Соседом слева оказался старик с аккуратными усиками и очками без дужек, который просто светился самодовольством. То и дело он принимался делать какие-то пометки угольным карандашом в небольшой книжке, которую бережно держал в руках.
«Мемуары пишет», — мгновенно понял я.
Это был никто иной как Анри Галлен собственной персоной. По его довольной роже мне сразу стало понятно из-под чьего пера вышел этот отвратительный доклад. «Непобедимый» командующий был так погружен в самолюбование, что даже не заметил моего появления.
Сосед по правую руку оказался ещё более экзотичной компанией: неопрятного вида старик, измученный гедонизмом, в частности его производной — безответственным алкоголизмом. Он постоянно икал, всеми силами стараясь понять, что же там нудела Ноа. С некоторым трудом в этой развалине можно было опознать короля Тофхельма, Хоакима Клыка.
Судя по растерянному пареньку, который крутился меж рядов, я только что занял место королевского адъютанта или вернее сказать виночерпия.
«Во выбрал местечко, хотя-я… здесь-то меня будут ждать в последнюю очередь», — закралась в мою голову шальная мысль. — «Однако эти двое знают Рейланда в лицо».
Впрочем, мои опасения были безосновательны. Галлен на меня ни разу не посмотрел. Оно и не удивительно — он видел солдат только с высоты своих карт, а в остальном полностью и безоговорочно игнорировал. Король мне тоже особого внимания не уделил, интересуясь куда сильнее припрятанной в одежде фляжкой, которой периодически загадочно булькал.
Не успел я как следует расслабить булки, как Хоаким неожиданно ожил:
— Не желаете, ик?
— Не-е-ет, спасибо, — взглянув в его мутные глаза, я подумал про себя, что не стоило так играть с судьбой.
— Для смелости не повредит, — пожимая плечами, заметил король, но больше выпить не предлагал, снова переключив внимание на доклад.
Стараясь не думать, как буду отсюда выбираться, я попытался сосредоточиться на том, что там рассказывала Кейтлетт. То ли из-за качества самого доклада, то ли из-за того, что Ноа была далеко не идеальным докладчиком, её выступление оказалось подобно реке.
— Таким образом, после решительных действий наших основных резервов, в действие с целью предупреждения возможных действий противника будут введены, подобно разящему мечу богов, наши не основные резервы, которые решительно воспрепятствуют, как плотина потоку воды, действиям врага. Таким образом, мы добьемся очевидных успехов в борьбе за позицию, обозначенную на карте под цифрой «5». Что позволит, как мы знаем из исторического опыта, создать доминирующее превосходство наших основных сил, а также неосновных резервов на левом фланге противника. Это в кратчайшие сроки заставит противника ввести в действие уже свои резервы…