Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
Я вновь обернулась, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Не знаю. Не могу выделить какой-то конкретный момент. – Я пожала плечами. – Но еще в самую первую встречу, когда только тебя увидела, ощутила что-то такое… может тогда уже пришло осознание, что это не случайность.
– И все же, – настаивал жених.
– Наверно когда ты ел мои пирожки на ярмарке. – Стейнир хмыкнул . – Меня посетило стойкое женское понимание: я готова печь тебе пирожки всю жизнь. Правда, потом испортил все твой спор с Астелом.
– А он-то тут причем? – недовольно поинтересовался Стейнир. Я пальцем расправила складочку у него между бровей.
– Тогда мне показалось, что ваше противостояние – противостояние конкурентов, конезаводчиков. А я лишь повод.
Стейнир замялся.
– В том числе. Поэтому Джет все правильно сделал, что влез. За что я ему благодарен.
– Так вот зачем…
Я отошла от него. Это все уже в прошлом, но стало обидно, неприятно.
На мою попытку еще отодвинуться, Стейнир никак не прореагировал. Никакого недовольства – только прижал меня крепче к себе. И принялся шептать на ухо:
– А я влюбился, как тебя разглядел. В то, что вы с Данфером родственники, я не поверил. Но то, как ты его оберегала, как держалась в тяжелой ситуации, меня покорило. И я потом долго вспоминал, а после наша случайная встреча, а ты меня оттолкнула… Наверно взыграло уязвленное мужское самолюбие. Хотелось во что бы то ни стало добиться тебя. И тут Джет рассказал о своей негаданной ученице. Вот только подробностей я из него не вытянул. Он даже потешался надо мной. Правильно сделал, не говоря уже о произошедшем на ярмарке. Чувство росло, крепло. Я даже не знаю почему – ведь виделись мы редко, и ты неохотно со мной общалась. Наверно это и есть любовь, когда не знаешь, за что именно любишь, почему. Ведь если знаешь за что, то все волшебство, все таинство любви пропадает.
Если я и обижалась на него еще пару минут назад, то теперь прикрыла глаза и расслабилась, слушая его вкрадчивый шепот. И грелась – объятиями, словами…
***
– Ты не пришел на ужин, – сурово обратилась я к Джетмиру.
– Прости, слишком много работы. Сама понимаешь. – Он извиняюще улыбнулся.
Работы действительно было очень много – до открытия школы оставалось три с половиной месяца.
– Понимаю. Просто у Стейнира не так много близких друзей.
– Уже защищаешь его. Похвально. Ладно, давай уже, что ты там принесла.
Пришлось протянуть ему бумаги, касающиеся мебели для классных комнат: парт, скамеек, шкафов. Хотя на самом деле это был всего лишь повод, чтобы поговорить с ним – в последнее время выловить его было не так-то просто.
– Тебя что-то не устраивает?
Я начала перечислять. Все это вылилось в спор.
Приглядевшись к мастеру, я заметила, что выглядел он неважно: темные круги под глазами, и без того выступающие скулы еще более резко обозначились, губы были потрескавшимися.
В разгар очередной тирады, я его перебила:
– Джет, у тебя все в порядке?
Он замолчал и удивленно моргнул.
– Не понял суть вопроса.
– Ты нормально себя чувствуешь, у тебя нет каких-то проблем? С тобой явно что-то происходит.
– Ну не всем же светиться от счастья, – едко заметил он.
– Я беспокоюсь о тебе.
– Не стоит. Даже если у меня и есть какие-то проблемы, то это уж точно не твое дело.
Словно пощечину отвесил.
– Прости, не буду больше беспокоить. Я просто думала, что мы тоже… друзья. Ну или хотя бы приятели.
– Ты меня прости, – мягко произнес мастер. – Навалилось все как-то. Уже и сам не рад, что ввязался в эту затею. Не бросать же.
– Не похоже на тебя, чтоб ты так просто отступился. Может быть тебе стоит взять хотя бы недельный перерыв?
– Вот тебя забыл спросить, – уже беззлобно отозвался Джет. – Как разберусь, тогда и отдохну.
Когда я собралась уже уходить, он спросил:
– Дату свадьбы хоть назначили?
– Пока нет. Но тебя-то мы обязательно оповестим.
– Надеюсь.
***
– А нельзя как-то отложить, перенести эту поездку?
– Нет, ехать мне нужно именно сейчас. Но в чем дело, Астари?
Стейнир глядел на меня обеспокоенно, но я не знала, что ему ответить.
– Мне как-то не по себе. – И я призналась честно: – Какое-то нехорошее предчувствие.
– Вздор. – Он уверенно отмел мои переживания.
– Стейнир, ну, пожалуйста,! Зачем именно сейчас ехать? Что там такого, что ты не можешь решить позже?
– Они согласились на переговоры именно сейчас, я не могу упустить таких клиентов.
– А помощники твои не справятся?
– Не в этом деле. Астари, что за глупые женские капризы? Чем быстрее я уеду, тем раньше вернусь.
Я и сама понимала, что веду себя, мягко говоря, не умно, но ничего поделать не могла. Какое-то упорное ощущение, что что-то случится, что Стейниру нельзя ехать. И что он мне врет. Последнее было прискорбнее всего.
– Это не капризы, просто…
– Ну что просто? Что? Что тебе придумалось? Астари, я тебя не узнаю.
– А я тебя, – зло ответила я. – Ты же мне врешь! Расскажи мне правду, пожалуйста. Что бы это ни было, я пойму, не оттолкну тебя.
Он сник.
– Прости, не могу. Это то дело, которое я не могу отложить на потом. Боюсь, после мне будет не до того, и буду сам на себя злиться, и, не приведи Рауд, на тебя.
– Тейн. – Я приблизилась к нему, взяла лицо в ладони, пристально всматриваясь в потемневшие глаза. – Ты понимаешь, что это не дело? Да, мы можем что-то друг другу не договаривать – право на личное пространство отбирать нельзя. Но сейчас ты не прав.
Вместо ответа он меня поцеловал. А я ответила со всем пылом, пытаясь в поцелуе передать все то, что чувствую, ощущаю. Что мне страшно, что мне хочется с ним быть, не отпускать. Что хочу доверять, но не получается. Что хочу откровенности.