Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
Я вспоминала себя. Да, мне тогда было чуть больше, чем Илве. Но я также долго привыкала к другой жизни. Вот только у меня была Рини…
У Илвы оказался Данфер.
Он не сразу, но сумел подобраться к девочке, чуть быстрее, чем кто бы то ни было, расположить ее к себе. Вывести хоть на какой-то контакт. Вызвать у нее другие эмоции, помимо испуга и замкнутости.
Сначала Илве было любопытно, что же там в домашних заданиях у Данфера. Она молча подходила к нему, заглядывала через плечо и просто наблюдала. Ничего не спрашивала. Потом она уже решилась и спросить. После – объяснить. Сразу после закрытия последнего учебника Илва убегала обратно к себе.
Я радовалась этим робким шагам и молила всех богов, чтобы это только продолжалось, укреплялось.
Мы сидели в столовой – Данфер только вернулся со школы. Я услышала тихие шаги по лестнице, но сделал вид, что не заметила. В проеме мелькнул темный локон и тут же скрылся. Тем временем подопечный продолжил рассказывать, как его успехи в школе. Я внимательно слушала, задавала вопросы и просто наслаждалась его обществом. Илва уже выглядывала из-за косяка, почти не скрываясь.
Наконец ее заметил и Данфер.
– Что-то случилось?
Она кивнула.
Даник не поднялся, не продолжил расспросы – просто ждал, когда же она продолжит. Илва перевела испуганный взгляд на меня, потом уже жалобный на Данфера… Он не проникся. Девочка упрямо сжала губы и вошла в столовую. Каждый шаг она дела уверенно и лишь сжатая в кулачках юбка выдавала все то напряжение, что ее сковывало.
– Ты обещал мне рассказать, как придешь.
– Раз обещал, то сделаю, – спокойно ответил Даник. – Сейчас только доем. А пока ты можешь и со мной посидеть, покушать. Ты же еще не ела?
Илва молчала. Данфер ждал, что же она скажет. А я замерла, боясь даже пошевелиться, громко вздохнуть.
– Я уже кушала. Но посижу с тобой.
На меня она принципиально не обращала внимание.
И тем не менее я придвинула к ней вазу с фруктами. Не глядя, Илва взяла яблоко.
Данфер обстоятельно и неторопливо продолжал есть.
– О чем сегодня будет? – спросила девочка.
– О драконах.
Даник не читал ей сказки – придумывал сам. Впору было записывать эти истории, чтобы оставить потомкам. Я поражалась богатству фантазии своего подопечного. Он замысловато переплетал различные мотивы: истории, прочитанные им самим, рассказанные мной, в том числе и те, которые я помнила еще со своего зеденивского детства. Неудивительно, что Илва слушала его чуть ли не с открытым ртом, жадно ловя каждое слово. И после засыпала расспросами. За их такими посиделками я наблюдала украдкой…
Наконец, Данфер доел. Он покровительственно кивнул Илве и пошел наверх в свою комнату. Девочка потрусила за ним.
Я же осталась одна, чуть ли не плача от счастья – Илва хотя бы не убежала при виде меня.
Мне было страшно – узнай соответствующие органы об этом обстоятельстве, то девочку у меня заберут. Поэтому я радовалась каждому хоть самому крошечному шажку на сближение.
Постепенно, день за днем ситуация менялась.
Илва, даже имя которой звучало твердо, рубленно-коротко, и в то же время словно ручей журчал, встретившись с порогом, оттаивала. Она все чаще присоединялась к нам за столом, оставалась и после обеда – все также ни с кем не разговаривала, но и не убегала. А мы – я, Данфер, Банафрит, довольно часто заглядывающая к нам Элодия, иногда с младшей внучкой, обычно располагались в гостиной и болтали, играли в бейн или что-то другое. Илва садилась где-нибудь в углу, брала рисовальные принадлежности и тихонько занималась своими делами. Ни во что не вмешивалась, лишь изредка бросала на нас задумчивые, слишком серьезные взгляды.
Данфер с собой Илву не звал – знал, что откажется. Хотя время от времени обязательно во время таких посиделок подходил к ней, пытался разговорить, но та его не то, чтобы игнорировала, но такие сцены всегда заканчивались одинаково – Дафнер пожимал плечами и возвращался к другим.
Вслед за ним к Илве шла Клэрия – наша маленькая соседка, которая уже сейчас активно демонстрировала яркие черты своей бабули. Но даже ей не удавалось разговорить Илву и попробовать ее упросить примкнуть к нашему собранию.
Когда к нам в гости приходил кто-то еще, например, Джемтир, или Ленсвены, Илва вообще старалась не выходить из своей комнаты. И если последние относились довольно спокойно, то мастера это задевало. Он заваливал Илву подарками: игрушки, одежда и многое другое, что должно было приятным для обычной девочки. Но только не для нее.
Джетмир злился, раздражался. Требовал от меня сделать хоть что-то… Принимал доводы, что времени прошло еще слишком мало. Может быть не один месяц пройдет, прежде, чем Илва хоть немного оживет. Но в следующий раз все повторялось, в том числе и его недовольство.
Для меня даже предстоящий приезд родителей отошел на второй план. Они приедут к концу лета, а у меня тут, здесь и сейчас в разгар весны несчастная подопечная…Хотя это может быть мне так казалось, а Илву ее образ жизни и замкнутость устраивали. Впрочем, а что я хочу от шестилетней девочки? Она живет так, как ей комфортно. Комфортно в своей “норке”, куда она никого почти не пускает, изредка выбираясь оттуда.
Переломом наверно можно было считать мой день рождения.
У нас собралось не так много гостей, но все люди были мне близки и важны. Стейнир тоже пришел.
Со Стейниром мы виделись крайне редко, к нашему общему неудовольствию. Сказывался недостаток свободного времени – на обоих навалились дела, заботы, которые требовали всего внимания. Оттого наши встречи были столь долгожданными, трепетными, наполненными всеми теми чувствами, что скапливались и требовали выхода. Нет, ничего неприличного не было. Просто хотелось лишний раз прикоснуться, украдкой сорвать поцелуй, обнять. Сжать руку, ощутить ответ, отклик, теплоту, поддержку.
Но самыми любимыми были встречи, когда я приезжала сначала к полковнику, а затем, верхом, отправлялась во владения конезаводчика. Когда сама, когда вместе с Даником.
Миг свободы, чистого блаженства, незамутненный насущными делами, проблемами, навязчивыми мыслями… Только простор, ветер, сильное животное подо мной, уносящее в даль, от всего. И смех со стороны, крик восторга.
Все то время, пока гости были у нас, Илва не выходила. Она была наряжена в праздничное платье, но показывать его гостям не собиралась.
В какой-то момент я потеряла из вида Стейнира. Гости уже начали расходиться, а его все не было. Нашелся конезаводчик в детской.
Я так и застыла в дверях.