Чужая земля
Шрифт:
Насчёт более сурового наказания я сомневался. В тюрьму аристократов сажали редко, в отличие от мещан и прочих низших сословий. За большинство правонарушений князей и бояр карали штрафами, а за решётку прятали, если аристократ не мог заплатить. Конечно, за какие-то вещи полагалась и смертная казнь, но мой случай вряд ли относился к их числу. Поэтому я не слишком боялся наказания. Главное, чтобы опять в штрафбат не запихнули. Сейчас мне это ненужно.
Другой вопрос меня терзал: кто рассказал Веронике про мою силу? Капитан? Сафонов? Лейтенант Дондуков? Куча народу уже видели мои способности.
— Магия тьмы — очень
— Вы должны были мне сразу сказать. Понимаете? И если уж на то пошло… — Вероника вздохнула, — я обязана доложить о ваших способностях вышестоящему начальству. Иначе меня тоже накажут.
Было очевидно, что попал я в не самую простую ситуацию. Если руководство узнает, что я скрывал силу, меня накажут. Если Вероника не доложит об этом, накажут нас обоих.
Странно, что Пыжов ни о чём таком не заикался. Кажется, ему было плевать на подобные формальности. Вот он и оказался под следствием. Но произошло это не из-за меня, а ещё из-за каких-то нарушений, найденных в его работе, и теперь подполковник ждал суда, а мой адвокат господин Таубе, которому я снова отвалил кучу денег, в поте лица трудился над его защитой.
— И как нам тогда быть? — спросил я, пристально глядя на Веронику.
— Не знаю, Алексей, не знаю… И так проблем много, так ещё и ваша ситуация. И всё это на мои плечи ложится. Разумеется, я должна уведомить начальника магического отдела, но я не могу это сделать за вашей спиной.
— Что ж, спасибо, что сказали мне.
Нас прервал звон колокольчика у входа. Вероника крикнула «войдите», в палатку вбежал посыльный, отдал княгине письмо, откозырял и удалился.
— Видите, даже вечером покоя не дают, — Вероника повертела в руках конверт и отложила в сторону. — Наверное, очередной приказ полковника. Не стоит меня благодарить. А скрывать свои способности тем более не стоило. Себе же проблемы создаёте.
Я подумал, что генерал Юрьевский обязательно воспользуется шансом навредить мне. Быть может, снова попытается отправить меня в штрафбат. Но тут же пришла другая мысль: неужели он до сих пор не знает о моей магии? Неужели Третьяковы ничего ему не сообщили? А если знает, почему бездействовал всё это время? Выжидал подходящего момента, чтобы поймать меня с поличным?
А потом и третья мысль подоспела. Быть может, Третьяковы и Юрьевский опасаются связываться со мной, понимая что конфликт с одним из сильнейших владеющих Первосибирска ничем хорошим для них не закончится. Но можно же ударить по моим друзьям. Поэтому, например, Пыжова пытаются засудить. А если Вероника где-то проштрафится, то и ей создадут проблемы.
Но возможно, я ошибался. В любом случае, подставлять Веронику не хотелось. Она не обязана нести за меня наказание.
— Мне не стоило скрывать талант, — сказал я, — но я скрыл, посчитав это необходимым. Если вы обязаны доложить наверх, делайте это со спокойной совестью. Из-за меня жертвовать репутацией или карьерой не нужно. А я уж с командованием сам как-нибудь разберусь. Если получу штраф, не беда: деньги у меня есть.
Вероника улыбнулась и кивнула:
— Я рада, то вы отнеслись с пониманием. Мне так или иначе придётся доложить в магический отдел. Подумаю, как лучше сделать, чтобы для вас это имело меньше последствий.
— Нет, не надо меня выгораживать. Если нужно…
— Алексей, я и не собираюсь вас выгораживать. Но информацию можно преподнести по-разному.
— По-разному? Например?
— Я вам обязательно сообщу, когда решу, как лучше поступить. Ладно?
— Да, разумеется. Ещё раз спасибо. Так кто вам доложил про мою силу?
— Алексей, давайте не будем. Ещё раз говорю, это не имеет никакого значения…
— Это был капитан Тараканов? Или сержант Сафонов из нашего взвода? Или кто-то другой?
Вероника не успела ответить: в палатку вбежала денщица — девчонка с невзрачной внешностью и длинным носом. Она держала в руках дрова для печи.
— Ой, простите, я, наверное, помешала… — пролепетала она.
— Ничего страшного, мы уже закончили, — тон Вероники сразу же стал официальным. — Сержант Озёров, остальные вопросы мы с вами обсудим в другой раз.
Я встал, вытянулся по стойке смирно:
— Разрешите идти?
— Идите. И спокойной ночи.
Утром небо наслало на нас дождь. Когда я вылез из палатки, сверху неумолимо капало, а вокруг земля превратилась в сплошную грязевую кашу. Зима почему-то решила дать осени ещё немного порезвиться и ненадолго отступила, заставив нас снова пострадать от непогоды.
Так прошёл день, другой, третий. Мы ходили к бездне, отстреливали бегающих повсюду тенебрисов, а в свободные часы я либо общался со знакомыми сержантами из других рот и батальонов, либо тренировался, либо сидел в палатке и читал про историю вторжения. На четвёртый день вновь ударили морозы, и с неба посыпалась белая крупа, припорошив застывшую грязь. И это не могло не радовать.
К обеду пришла информация, что обе бездны поблизости закрыты. Вчера и сегодня там действовал взвод из второго батальона, он и закончил работу. Дело было сделано, и надо двигаться дальше. Впереди нас ждали ещё более опасные места.
А ещё по случаю воскресенья наш батальонный капеллан дал проповедь. Вся эта болтовня о великой божественной миссии и о Саде наслаждений, куда, в соответствии с местной религией, попадают души праведников и воинов, как мне казалось, воодушевляла солдат, давала мотивацию и силы. Однако меня больше волновали другие боги — тёмные. Именно они забирали во мрак мою душу и души моих друзей, и я дрался ради того, чтобы подобное не повторилось. А все светлые силы, кажется, давно покинули как мой прежний мир, так и этот, оставив человечество на произвол судьбы.
В понедельник утром мы погрузились в броневики, и наступление продолжилось.
Дорога вела через болота. Здесь не было мёртвой растительности, не было отравленного тумана, и даже тенебрисы почти не попадались. Вокруг простиралась бесконечная коричневая топь, местами прикрытая обрывками снежной простыни.
Но пару раз тёмные всё же встречались нам на пути. Снова колотили пулемёты, а мы выскакивали из десантных отсеков, готовясь отбивать атаку. Теперь все вели себя крайне осторожно. Колонна больше не ломилась в неизвестность. Продвигалась медленно, стараясь не попасть в засаду. Но нападения пока не повторялись. Тенебрисов было очень мало, а потери наши составил лишь один «Носорог», случайно съехавший с дороги и увязший в трясине.