Чужая земля
Шрифт:
— Черт… на Апаче я чувствовал себя намного лучше. Может, поинтересоваться, не нужны ли пилоты Ордену? — пошутил Франк, но дальше шутку развивать не стал и ушел в кабину.
Пулеметчики, привыкшие к ночным полетам — тоже нервничали, держа пальцы на спусковом крючке. Ни о какой дисциплине огня не могло быть и речи, здесь промедлил на секунду — труп. Поэтому — после взлета все огневые средства были приведены в готовность пальцы на гашетках, нажать и…
Почти сразу после взлета — под брюхом потянулись джунгли. Пышные, пока зеленые — через пару месяцев жара по ним как ранцевым огнеметом пройдется. Дальше растительность не сказать, чтобы богатая, воды все же не хватает — а вот тут… По три урожая можно снимать, если раскорчевать, но тут корчевать будут лишь ради посевов мака, а он как раз сушь любит…
— Нитка! — крикнул Франк — вижу нитку!
Подполковник начал менять курс
— Новый курс на ноль — два ноль, турбины на семидесяти… — откомментировал второй пилот
Евфрат. Он такой же, как на той стороне, только шире. Все та же коричневая, неспешная вода, все-то же извилистое, прихотливое русло, все те же наплавные островки из растений, медленно плывущие по реке. Только лодок бывает немного — в верховьях нет жизни, жизнь ближе к побережью. Сейчас их и вообще нет…
— Топливо…
— Еще пять тысяч и сворачиваемся…
С топливом было не так и плохо, в Чинук его влезает просто уйма. Проблема в том, что чем дальше, тем это русло опаснее.
— Попробуй…
— Гюрха, я Апач, Гюрза я Апач, ответьте — забубнило в рацию Франк, в то время как Тишо сосредоточился на пилотировании. Они продвигались все дальше и дальше к Мекке.
— Не отвечают.
— Долбись дальше. Доложить по бортам…
Начались доклады — по бортам было чисто. И дальше — рисковать не было никакого смысла.
— Все, поворачиваем назад. Долбись к наземной группе, позывной Металл. Прошли реку до отметки сто двенадцать — чисто. Наземная группа не вышла. Только сначала проложи курс.
— Есть, новый курс два-три-пять, повторяю — два-три-пять. Так мы выйдем напрямую на гнездо и сможем дозаправиться. В баках останется… тысячи три…
— Есть, новый на два-три-пять…
— Сэр, движение справа! На четыре! — крикнул один из бортстрелков и тут же замигал красный транспарант. Сработала система предупреждения о ракетном нападении.
— Вот… черт!
Заработал и пулемет и гранатомет
— Вспышка и дым! Вспышка и дым!
Есть пуск. Теперь все зависит от того, насколько современная дрянь у этих бандитов. Это может быть РПГ, может быть старая советская Стрела польского производства с вылежавшей все сроки головкой наведения, может быть Блоупайп, которую надо наводить вручную — а может быть и современный Стингер или Игла — три, которые тебя по земле размажут…
Подполковник бросил вертолет вниз.
— Маневр! Маневр!
Это значило — ракета управляемая. Кто-то заметил, как она маневрирует. И в отличие от Апача — на этой раскормленной дряни нельзя выключить двигатели и планировать… Апач позволяет даже это. А вот тут — грохнешься и все…
— Марк, она нас поймала! Идет за нами!
— Ловушки давай!
Вертолет косо падал к земле, ракета шла за ним, щедро летели в стороны тепловые ловушки… но ракета, очевидно, была из современных… не отставала. Тишо понял, что она не отстанет…
— Держитесь!
Сзади грохнуло, вертолет затрясло. На приборной доске — красное половодье… утечка масла, утечка гидравлической жидкости, повреждение одной из турбин…
Но вертолет в воздухе держался.
— Перекрывай трубопроводы!
— Уже! Мы не дотянем!
Да, не дотянем. До земли две сотни ярдов, не больше, одна турбина дает двадцать процентов мощности, причем эта цифра уменьшается. Вторая — на сотне, причем в чрезвычайном режиме, долго не продержится.
— Доложить по бортам! Ищи посадочную…
Впереди просверкнули трассы — чего-то более опасного, чем крупнокалиберный пулемет…
— Зевс на одиннадцать!
Да, это Зевс
Чинук, дымя турбинами пронесся мимо — подполковник понимал, что чем дальше будет площадка для приземления от того места, где их обстреляли — тем больше шанс, что они еще раз увидят свою авиабазу, представлявшую собой выровненную и огороженную сеткой — рабицей площадку в степи…
— Шунтировать не удается! Идет утечка!
— Перекрывай, как хочешь! Давай температуру!
Садиться нужно было прямо сейчас — поврежденные турбины грелись и без утечки охлаждающей жидкости, а с утечкой — они в любой момент могли пойти вразнос и вертолет тогда рухнет на землю камнем. Но подполковник сознательно рисковал — и Чинук не подводил его, из последних сил глотая милю за милей…
Чужая земля
Река Евфрат
Утро, день пятый
Евфрат…
Эта река имела скверную, заболоченную на многие километры пойму, которую не пойми, почему то заливало, то вода снова отступала, кое-где обнажая даже узловатые, скользкие, покрытые водорослями корни. Здесь пойма была не самая широкая — но все равно, от потока до твердой поверхности, до берега — было больше мили кустов, заводей, где по колено, а где с головой, кустарника, растущих в воде деревьев. А дальше — начиналась зеленка, которая постепенно сходила на нет — и перед тобой открывались мили и мили степи, смертельно опасной даже для профессионала. Людей здесь почти нет, только скотоводы…
Сверчку стало хуже, но он держался из последних сл и кое-как ковылял, опираясь на Снайпера. Все это чертовски напоминало южный Ирак — Саддам осушил там болота с болотными арабами — шиитами, чтобы уничтожить их. Американцы, придя, снова пустили туда воду — создав укрытие для многочисленных банд фанатиков, приходящих из Ирана…
Все лишнее они бросили — да и не было у них ничего лишнего. Сверчок остался с двумя магазинами к автомату и бросил всю свою взрывчатку. Снайпер — тоже кое-что бросил, оставив только совсем немного жратвы. Он рассчитывал на то, что живностью удастся разжиться в степи или хотя бы поживиться остатками мертвечины, задранной гиенами. Он проходил курс выживания в Африке и знал как можно приготовить такое мясо, чтобы не подохнуть самому. Если такое мясо подходит гиенам… значит, подойдет и ему…