Чужая жена – потемки
Шрифт:
– Он вызвал ее к себе, что-то поручил ей сделать и даже отпустил с работы! – Рыков так округлил глаза, словно удивляясь чему-то, что кожа на его висках и переносице натянулась.
– Ух ты! – ядовито хохотнул полковник и водрузил массивные локти на стол. – Отпустил с работы? Вот это да! Это из ряда вон событие, что ли? Ты по этой причине глаза на меня так выкатил?
– Именно, товарищ полковник! Начальник Игнатовой никогда и никого не баловал подобным образом. А тут – отпустил Игнатову на целых полдня!
– Да, может, он с ней стрелку
– Могла, – послушно закивал Рыков, про любовницу в лице словоохотливой секретарши ему тоже сообщили по телефону, в отделе кадров.
– Вот! А почему этой любовницей не могла быть Игнатова?!
– Потому что ею была его секретарша. И «менять коней» он, по слухам, не собирался.
– По слухам! – со злостью фыркнул полковник, покрутил в руках мягкий ластик, выкатившийся из медного карандашного патрончика. – По слухам, у нас и кур доят, Рыков. А вот пришли – и титек у кур не нашли! Дальше что?!
– А дальше Игнатова едет в дачный поселок, где проживала чета Иванцовых, ныне покойных. Блуждает по дорожкам, натыкается на женщину, с чьей помощью мы и составили этот вот портрет! – Рыков схватил со стола отодвинутый начальником лист бумаги с лицом Игнатовой, выполненным в графите. – И!.. Спрашивает у нее, как ей найти дом Иванцовых!
– Так прямо и спросила? «А где тут у вас живут Иванцовы?» – не поверил полковник. С сожалением взглянул на вентилятор, лопасти его еле вращались, перелопачивая застоявшийся сигаретный дух кабинета. Надо было соглашаться на кондиционер, да! Поскромничал он. Вытянулся перед проверяющим, пацаном безусым, в струну, зубы оскалил, как дурак, и башкой замотал. Нет, мол, нам не надо! Мы уж как-нибудь по старинке, с вентилятором! Да и штаны в кабинетах нам просиживать некогда, горят все на работе-то. Тут и правда сгоришь от духоты такой и из-за бестолковых подчиненных.
– Нет, про Иванцовых она ничего не говорила… кажется, – неуверенно произнес Рыков. – Она спросила о конкретном адресе: улица Лесная, дом пятьдесят дробь пять. А это как раз и есть дом Иванцовых.
– Понял я, – сморщился полковник и втиснул под язык таблетку, думал, обойдется, ан нет: «заложило» всю левую сторону груди, шевельнуться страшно. – Дальше!
– Дальше ее никто не видел. Была она в доме Иванцовых или нет – непонятно. Но два трупа там обнаружены, это сто процентов.
– Остряк! – фыркнул полковник, но уже чуть мягче. – Дальше!
– Дальше: Игнатова эта возвращается в город, звонит охраннику фирмы и клянчит у него адрес своего директора.
– Клянчит? Она что же, его не знала?
– Выходит, нет.
– Охранник адрес ей сказал?
– Да, назвал он ей адрес Валерия Юрьевича.
– Директора?
– Так точно, товарищ полковник.
– Дальше? Она туда поехала или нет?
– Поехала! И… И там – очередной труп, – Олег вновь выпучил глаза, надеясь, что его изумление передастся и полковнику, сам-то он очень час назад этому совпадению удивился.
– Чей труп? – не сразу понял Игорь Витальевич, в голове его из-за таблетки зашумело, застучало, глаза заволокло пеленой, зато дышать сразу стало легче.
– Ее директора! Его тоже убили!
– Застрелили?
– Не знаю пока. Еще не знаю, кто ведет дело. Не состыковывался.
– Не состыковывался он! – проворчал полковник и потянулся растопыренной пятерней к левой стороне груди.
Он никогда не показывал своего недуга на людях, стеснялся, прятал нездоровье за хмурым обликом, иногда и за грубостью. Лучше уж пусть считают его зверем, чем больным.
– Надо было сначала состыковаться, а потом уже с докладом ко мне спешить!
– Так ведь не подпустят меня к этому делу, товарищ полковник! Сами знаете, начнут темнить, острить… Будто мы не одно дело делаем!
– А-а-а, вот почему ты тут? Понял. Благословить тебя нужно?
– Так точно, товарищ полковник!
– Благословить его! А ты уверен, что она была там, у директора? – Рыков в ответ промолчал. – Вот видишь, не уверен. Она могла просто адрес узнать – и не поехать. Могла же, Рыков?
– Могла.
– Могла и поехать, но тогда… Тогда ты должен добыть тому подтверждение. А они у тебя есть? Нет. Вот видишь, Рыков, как все плохо.
В самом деле, все было плохо. Воздух в кабинете, казалось, так же, как и кровь в голове полковника, пульсировал и бился, залепляя глаза, уши, забивался в ноздри, не давая дышать. И был бы при этом горячим и вязким, как кипящий мармелад в медном тазу, в котором бабушка его варила давным-давно…
– Рыков… Ты, это… Открой окно, а, друг, и дай воды своему полковнику, а то сдохнет он из-за тебя сейчас, наверное.
Игорь Витальевич откинулся на спинку служебного кресла, оттянул пониже служебный галстук и расстегнул пару пуговок на форменной рубашке. Что это его сегодня так разобрало, а? С утра все нормально было. Вернулся он с пробежки бодрым и свежим. Выпил, как всегда, стакан сока, только что отжатого. Милая, заботливая Танечка – жена – строго следила за его рационом. Потом тарелка каши, две витаминки. Выехал на работу. Потом что было? После этого он ведь разволновался, что же это было?
Ну, конечно! Вспомнил! Как же тут, забудешь, когда такие новости с самого утра!
Позвонил давний приятель, с которым они вместе службу начинали много лет тому назад. Виделся полковник с ним не часто, но уж если виделся, то на всю катушку. Приятель его, невзирая на свой уже приличный возраст, все еще носил капитанские звездочки и продолжал торчать в операх, прокурив свое нутро и берлогу до черноты непотребной.
– Привет, Гоша, – поздоровался он с полковником сегодня утром с беззлобным ехидством. – Побегал, сочку попил, кашки поел?
– Зависть – хреновая штука, Сашок, – на той же волне отозвался полковник, выводя машину из дворов на проспект. – Женился бы, и для тебя бы сок с утра выжимали.