Чужая жена
Шрифт:
И сейчас я чувствовал то же самое. Еще не оформленная, расплывчатая, она уже сушит волнением горло и колет иголками драйва.
Пока мы ехали к базе, мысли носились хаотично, обгоняя друг друга, сталкиваясь и отскакивая. Но постепенно этот хоровод упорядочился, и как только я увидел широкую гладь озера, вековые сосны, стрелами уходящие вверх и деревянный пирс, ведущий чуть ли не на середину озера, костяк плана созрел.
Если б не Петрович, я б в голос заорал сейчас: «Да!», но я сдержался и облегченно выдохнув, расслабился. Вот он – ментальный оргазм!
Судя по всему,
ГЛАВА 7
Да! Небольшой город имеет массу преимуществ перед мегаполисом. И найти информацию, кто участвует в торгах – плевое дело. Еще немного усилий – и в руках весомые аргументы, чтобы конкуренты отказались от своих планов. По факту, конкурент один, брат нынешнего мэра, и скорей всего, он подставное лицо. Остальные – для отвода глаз, чтоб общественность не возмущалась.
Поступила информация и об Алене. Завод – это ее основная работа, и еще ведет дела двух фирм – малюток. Значит, если лишить ее работы – это будет весомым ударом по бюджету семьи. Полуянов, не хочется даже в мыслях называть его мужем, перебивается случайными заработками – помогает составить иски, консультирует тех, кому ушлые и компетентные юристы не по карману, и не парится, как обеспечивать жену.
Черт знает, что творится! Только подумал о нем и кулаки непроизвольно сжались. Какого хрена?! Не ты ли хотел, чтоб она страдала и жалела, что выбрала этого какбымужика? Радоваться должен?! А у меня сердце, как после боксировки груши колотится, и я понимаю, что лелею еще одну мечту – отмудохать Полуянова. За все.
И тут же брезгливое чувство, как от гусеницы, заползшей за шиворот, остудило мой пыл. В детстве я защищал этого слизняка от местной гопоты. Когда папаша стал мэром – все и так стали обходить стороной этого смазливого слюнтяя.
Очередной раз обида всколыхнула весь мусор в душе. Как, Алена? Как ты могла выбрать этого мажора? Да, у него легкий незлобивый характер, в отличие от моего, и развеселить может, и из комплиментов Триумфальную арку выстроить, но сам же пустышка! А я, как юный тимуровец, взял шефство, потому что Ромочка слабенький был, и маменька просила присмотреть – он же такой нежный цветочек! Присмотрел на свою голову!
Все Сава, хватит лирики! Но бесит до чертиков, что этот дрищ сидит на шее у Алены! На ней еще и мать. Неужели сочувствуем? Нет! Я просто собираю информацию, чтоб не упустить ни одного нюанса и насладиться местью по полной. И пункт первый – лишаем Алену работы.
Я откинулся в кресле бывшего отцовского кабинета. Странное дело. Мама так и сохранила его, как музейную комнату, хотя во всеуслышанье заявила, что муж для нее умер, и она о предателе слышать ничего не желает. Если бы я не желал ничего слышать, первым делом бы разгромил этот кабинет, сделав из него… да хоть оранжерею! Или это у нас семейное?! Я не могу сколько лет вытравить из души этот сорняк, это болезненное непонятное чувство, которое вот как сейчас сбило все ориентиры и заставляет делать херню.
Отец тоже носит часы завода «Чайка», которые подарила мама. Не «Ролекс», не «Патек Филипп». И это несмотря на то, что часы – первый показатель статуса человека. Но он настолько в себе уверен, что может, как Марк Цукерберг, ходить в шлепанцах и старых джинсах. Ну не на деловых встречах, естественно.
Родители – еще одна моя больная тема, которая косвенно и послужила разрыву с Аленой…
–Да, дядь Слав, что у нас? – Петрович меня вовремя отвлек от деструктивного наматывания соплей на кулак.
– Ситников хочет в аспирантуру в Питер свою дочурку устроить, она в медицинском учится. Нужны деньги.
– Всего-то? А мы предложим еще место в общежитии в студгородке. Придется поклониться Царю- батюшке.
– Ого! Ты готов, что-то просить у отца? Что-то новенькое!
– Петрович! Просят подаяние, милостыню. Я просто скажу, что буду признателен, если он поможет одной милой особе. Тем более он знает, что я не просил у него ни копейки, когда ведрами жрал кофе, закусывал сигаретами и не было денег ни на что больше. А не для себя мне не стыдно. И, во-первых, цель оправдывает средства, во-вторых, только дурак прется в гору, когда перед носом прямой тоннель. А сейчас мне дорого мое время, чтоб я отказывался от кратчайшего пути.
– С юношеским максимализмом расстался?! – подъ*бнул дядька.
– Расстался, как только расстался с юностью. Спасибо, мой драгоценный помощник, – отсоединившись от родственника, я тут же набрал отца. Глава медицинского холдинга, попечитель, благотворитель и еще много чего, тут же отозвался. Наверно, почувствовал, что сегодня великий день – строптивый отпрыск первый раз явился с поклоном.
– Степан Савельич, приветствую. Нужно содействие. Выбор пал на тебя, потому что только ты можешь решить вопрос мановением волшебной палочки.
Рот непроизвольно разъехался до ушей. Я представил, как мой скупой на эмоции седовласый сухарь старательно прячет самодовольную улыбку.
– Не помню, чтоб у нас в роду у кого-то было такое виртуозное умение сочетать в одном предложении комплимент и просьбу в виде одолжения? А, ты ж у меня юрист! Никак не запомню, что отпрыск славной династии медиков пошел учиться на крючкотвора. Ну что ж …, в семье не без… отщепенца.
– Ну нормально ж общались?! Чего начинаешь-то? – ухмыльнулся я.
Созванивались мы с ним нечасто, еще реже виделись, но после того, как мир был восстановлен, я понимаю, какое это счастье, когда вынимаешь занозу из сердца. Это ни с чем не сравнимое чувство близости, душевного тепла.
Для порядка мы еще немного попрепирались, и я едва не кусал себя за язык, чтоб не проболтаться о своих планах относительно него, которые шли бонусом от мести Алене. Или Алена будет побочным эффектом?! Переизбыток идей что-то у меня наблюдается…
Степану Савельичу не нужно было даже доставать волшебную палочку – хватило одного звонка, и мой единственный конкурент уже судорожно извиняется перед братом за срыв сделки. Ведь деньги решают далеко не все, а я уже «поступил» его ненаглядное чадо в аспирантуру с гарантией и крыши над головой.