Чужая жена
Шрифт:
— Ты скоро вернёшься?
— Через несколько дней. Не могу сказать точнее.
— Я провожу тебя.
— Не стоит.
— Я хочу тебя проводить! — упрямо сказала она и принялась быстро одеваться.
Её бёдра были все в синяках после моей "ласки". Мне стало совестно за эти отметины. Никогда не был жестоким с женщинами, а сегодня, как с цепи сорвался. Блять, я реально, как животное!
— Подойди ко мне, Лёля! — сказал я ей, когда она оделась. Она насторожилась, но подошла. Я пугаю её? Чёрт! Положив руки ей на талию, я привлёк девушку к себе, и она обняла меня в ответ. — Не переживай ни
Оля повеселела, и я уехал от неё со спокойным сердцем. Дома меня ждал неприятный сюрприз. Стоило мне подняться в квартиру, как зазвонил домофон. Мама приехала. Не то, чтобы я не был рад видеть её, просто планы на вечер были другие. Я надеялся поработать, а потом расслабиться со стаканчиком коньяка, но маме что-то было явно нужно, раз она заявилась без предупреждения.
— Привет, мамуль! — встретил я её у дверей, подставляя ей щёку для поцелуя. — Прекрасно выглядишь!
Это было чистой правдой — мама была редкой красоты женщиной. Ещё не старая, ухоженная, она обладала отменным вкусом в одежде и породистой грацией. Я, как и Оля, удивлялся тому, почему она так и не вышла замуж.
— Здравствуй, сынок! Ах, эта твоя ужасная борода! — поморщилась она, коснувшись губами моей щеки. — Когда ты её сбреешь?
— Когда сочту нужным, мам.
Она была довольно властной женщиной, пытающейся загнать под свой каблук даже меня. Нет, не так — меня в первую очередь. Я уделял маме достаточно времени и любви, чтобы с чистой совестью противостоять ей. Несмотря на то, что я взрослый мужик, мама до сих пор не бросает надежд манипулировать мной. Я досконально выучил её хитрые приёмчики, поэтому было смешно порой наблюдать за её безуспешными попытками сделать из меня ручного щеночка.
Вот у кого Оле стоило бы поучиться добиваться от мужчины всего, чего душа требует. Нет, уж. Пусть лучше Оля остаётся такой, какая есть, чем станет такой авторитарной, как моя мать.
— Где Бондаренко? Она у тебя? Я хочу её видеть немедленно!
Теперь ясно, почему мама прилетела без звонка, да ещё и на ночь глядя. Очень интересно, что ей понадобилось от Оли? И какого чёрта она раскомандовалась в моём доме?
— Присядем, мам? Предложить тебе чай или выпить?
Она металась по моей гостиной, будто начался пожар. Это было так не похоже на неё. Свою выдержку и самообладание я перенял от неё, но и у меня порой сдавали нервы.
— Ты позовёшь эту бесстыжую? Я знаю, что ты увёз её из особняка!
— Не говори так о ней!
— А как я должна называть женщину, прыгнувшую в койку к брату, едва закопали её мужа?
— Она мне не сестра. И это я затащил её в свою койку!
— Зачем ты оправдываешь её, сынок? Она же просто пользуется тобой! Точно так же, как её лицемерная мамаша пользовалась твоим отцом!
Знакомая с юности старая пластинка! Что ж, придётся выслушать мать, раз уж она приехала.
— Он позволял Наталье собой пользоваться. А ты позволяла ему пользоваться собой, поэтому он женился на Наталье, а не на тебе. Это закон жизни, мама, все люди пользуются друг другом.
— Господи, как ты можешь так говорить! Я не уеду отсюда, пока не поговорю с этой хитрой тварью, которая вьёт из тебя верёвки! Она приворожила
— Оли здесь нет, мама. Ты приехала зря!
— Но мне сказали…
— Я уволю Нину за её длинный язык. Не жалко подружку?
Когда мы все жили у Юрия Карловича, мама и Нина были лучшими подругами. Они до сих пор общаются, уверен, что Нина докладывает подруге о каждом Олином шаге.
Мама прикусила язык, понимая, что я настроен серьёзно и всё же присела в кресло, перестав мельтешить у меня перед глазами.
— Сынок, ты должен понять, что я просто переживаю за тебя!
— Я уже взрослый мальчик, так что давай сменим тему?
— Где ты прячешь её? Я могу узнать? Или она уехала отдыхать? На чьи, интересно, деньги?
— У Оли траур. Но да, ты права, я её спрятал. Подальше от тебя и от родственников Бондаренко. Я догадывался, что вы нам житья не дадите.
— Житья? Ты с ней жить собрался? Ты в своём уме, Демид?
— В какой момент ты решила, что можешь указывать мне, с кем мне жить? Я что-то упустил?
— Она…
— Я люблю её, мама! — неожиданно для себя я повысил голос. — С самого первого дня полюбил. Если бы ты не осталась тогда в том доме, возможно, всё было бы иначе! Но ты предпочла оставаться прислугой и смотреть на то, как Юрий Карлович счастлив с другой женщиной!
— Он не был счастлив с этой шлюхой!
— Был! И ты это знаешь! А с тобой нет! Он умер, мама! Хватит! Не лезь не в своё дело, если не хочешь, чтобы мы с тобой поссорились!
— Вот видишь, сынок! — мама пустила в ход слёзы. Она умеет. — Мы уже с тобой ссоримся! Вспомнишь потом мои слова, когда эта вертихвостка разобьёт тебе сердце и опустошит кошелёк! Разве ты не видишь, что она вылитая мать?
— У меня очень большой кошелёк, мама, — усмехнулся я. — Не суй свой нос в наши с Олей дела, если не хочешь лишиться ещё и сына!
23. Ольга
Барсов уехал в город, и я снова почувствовала себя брошенной. Раньше я боялась того, что он приедет, а теперь не могу дождаться, когда он вернётся. Лучше бы мы ебали друг другу мозги, выясняя отношения, чем это гнетущее одиночество. Мы хотя бы начали разговаривать.
Я и раньше подозревала, что Демид ненавидит меня из-за отца, из-за того, что дядя Юра баловал меня, но мне было насрать на чувства Барсова. А теперь так жалко его стало. Отец будто бы отшвыривал его от себя, нарочно обижая вниманием. Чего он этим добивался? Вырастил сына озлобленным. Впрочем, я не знаю, как он растил его до моего появления. В тот день, когда мы с Демидом познакомились, он был уже взрослым, он был мужчиной. Уже озлобленным мужчиной.
Может быть, дело в его матери Авроре? Дядя Юра пытался своим поведением доказать что-то именно ей? Она, конечно, странная женщина. Отец её сына привёл в дом другую женщину, но она продолжала жить бок о бок с соперницей и её избалованной дочкой, которая встала поперёк горла её единственному сыну. Аврора была всегда приветлива со мной и дружелюбна, но я верила в её доброту только в детстве. Позже я поняла, что к чему в этой странной семейке, и относилась к женщине с опаской. А теперь мне кажется, что я вообще ничего не понимаю.