Чужая женщина
Шрифт:
– Другими словами, Марк считает, что его отец уже не в том возрасте и состоянии, когда он может привлечь молодую женщину и вызвать в ней чувство любви и привязанности. А совсем другими словами – своего отца он считает старым дурнем, а его спутницу – жадной авантюристкой.
Сара в панике смотрела на старого волка. Она хотела как лучше, а на самом деле только ухудшила ситуацию.
– Он презирает меня, а не вас.
– Он так сказал?
– Нет, но это то, что я поняла.
– Другими словами, он не подозревает, каково в действительности
– Он верит каждому вашему слову.
– Отлично.
Сара в изумлении посмотрела на старика, казавшегося необычайно довольным.
– Бен, вы не встревожены? Не обижены?
– О нет, девочка. Конечно, мое мужское эго страдает, но это ерунда. Мне жаль, что ты вынуждена выносить такое отношение моего сына. Марк может быть очень несдержан на язык, я это знаю.
Двусмысленность этой фразы могла понять только Сара, поэтому она и отвела взгляд, судорожно помешивая остывший кофе. Она боялась посмотреть на Бена, потому что слишком хорошо помнила, ЧТО язык несдержанного Марка творил у нее во рту, как яростно он сплетался с ее языком, как властно проникал в глубину...
Господи, как же легко он ее соблазнил! Как просто она позволила ему сделать это! Спокойный и расчетливый, он сыграл страсть, а она уже готова оправдать его за это.
– Если было что-то еще, ты должна мне сказать.
Старый волк наблюдал за ней очень внимательно. Сара торопливо поблагодарила Бога и – на всякий случай – индейских духов за то, что Бен не умеет читать мысли.
– Конечно скажу, если что-то случится. Но пока это все. Расскажите мне о невесте Саймона. Она симпатичная? Давно они встречаются?
– Очень давно. Мэри – дочка Люка Гудвина, моего старинного приятеля и партнера по бизнесу. Они с Саймоном погодки и выросли вместе. В принципе, мы с Люком всегда планировали породниться, но, к счастью, ребята полюбили друг друга и решили пожениться и без нас.
– Значит, это брак и по любви, и по расчету?
– В каком-то смысле. Тебя что-то тревожит?
– Да нет...
– Я же вижу, девочка. Послушай, ты должна понять. Саймон мой сын, младший Рэндалл, и за ним охотится целая стая молодых красивых авантюристок – не сверкай глазками. Это вовсе не значит, что я запретил бы ему жениться на девушке по своему выбору, будь это не Мэри, я вовсе не столь кровожаден и патриархален. Просто очень хорошо и удобно, что он выбрал ту, кого выбрал бы для него и я. То же самое в семье Люка. Мы с радостью дали своим детям благословение.
– Бен, я вовсе не... Просто удивительно, что вы так...
– Старомоден?
– Традиционны.
– Девочка, жизнь подсказывает, что я прав. Анжела пошла против моей воли – и чем это кончилось? Теперь ее жизнь не имеет никакого смысла, характер портится с каждым годом и вообще... Я не хочу, чтобы с Саймоном произошло нечто подобное.
– А с Марком?
Она чуть язык не прикусила.
– С Марком? А он что, упоминал при тебе какую-то девушку?
– Нет, я просто... мне интересно...
Мне интересно, что ты приготовил для него, старый волк. Мне интересно и тревожно, потому что с некоторых пор меня очень волнует судьба Марка Рэндалла.
– Мой сын мне предан. Он знает свои обязанности перед семьей и не сделает ничего, что меня может разочаровать.
Например, не станет крутить шашни с женщиной, которая спит с его отцом.
Сара выжала из себя бледное подобие улыбки.
– Я уверена, вы правы. Ну, чем займемся сегодня утром?
Ничем особенным они не занимались. Бен хотел просмотреть свою почту и отослал Сару вниз, пообещав спуститься к ней через полчасика. Через полчасика пришел Остин и сообщил, что его хозяин очень извиняется, но пока присоединиться к миссис Джонсон не может. Важные телефонные звонки.
Потом приехал Джек Мастерсон, и последняя надежда на совместное утро растаяла. Сара ушла в свою комнату, переоделась в купальник и парео и отправилась к бассейну. С собой она захватила журнал.
Она просидела в шезлонге уже минут пятнадцать, когда за спиной послышались шаги. Анжела! Она не упустит шанс испортить Саре утро, а то и весь день. Однако голос, зазвучавший с террасы, был мужским и принадлежал Обадии Джоунсу.
– Я бы советовал вам намазаться защитным кремом, миссис Джонсон. Такую нежную кожу надо беречь.
Она повернула голову и увидела Обадию – в сногсшибательных шортах цвета хаки, болтавшихся на нем, как на вешалке, рубашке с короткими рукавами и тропическом шлеме на влажных после душа волосах.
– Я уже намазалась, но все равно спасибо за совет, мистер Джоунс.
– Не за что. И зовите меня просто Обадия.
– Ладно. Тогда и вы зовите меня просто Сара. Я не люблю откликаться на миссис Джонсон.
Обадия с грацией богомола опустился в соседний шезлонг.
– Почему? Разве это не ваше имя?
– Спросите меня, была ли я замужем, и я скажу «да». В этом смысле это мое имя. Но большинство людей, которым приятна я и которые приятны мне, зовут меня просто по имени.
– Я был слишком любопытен, простите.
– Вы? Или Марк? Это он попросил вас поговорить со мной?
– Марк улетел.
– Да, за Саймоном, я знаю. А почему вы не с ним?
– А почему я должен быть с ним? Я его помощник, а не телохранитель.
– Ему требуется телохранитель?
Обадия некоторое время изучал поверхность бассейна, потом нехотя ответил:
– Вполне возможно. Кстати, чудесное утро, не правда ли?
– Прелестное.
Она отвернулась от Обадии, неожиданно вспомнив, что и за Беном охотятся террористы и вымогатели всех мастей. Почему бы им не обратить внимание на его сына?
Ей расхотелось загорать. Мысль о подвергающемся опасности Марке огорчила и встревожила ее. Потом Сара вспомнила, что Обадия наблюдает за ней, и несколько суетливо встала.
– Я думаю... можно искупаться... Очень жарко...
Обадия встал и внимательно посмотрел на нее.