Чужая жизнь
Шрифт:
— Почему назад Саша? — Удивлён был не только Ристо. Удивление на лице Степана проступило такое, что я чуть не рассмеялся.
— Если пойдём дальше по дороге, воткнёмся в большой посёлок. Как мы его с детьми и лошадьми обойдём? Со старшиной и бойцами, распределив груз, мы ушли бы лесом, а сейчас с детьми далеко пешком не уйдём. Найдут телеги и лошадей, пройдутся кругами по округе, обнаружат следы и по следам затравят. Быстро с детьми по лесу мы не пройдём. В результате и сами погибнем и детей не спасём.
Сейчас главное быстро вернуться обратно. Пока они эту стоянку отыщут, пока по следам на дорогу выйдут,
Будем двигаться, отмечай места, где бы ты поставил наблюдателей и секреты. Группа что нас гоняла непростые ребята. Похоже егеря. Искать детей они будут до посинения, но только по хуторам и посёлкам, и обязательно перекроют дороги и тропы. Твоя задача отметить мне на карте места возможного расположения секретов и засад.
Улететь отсюда мы не можем, и они это знают. Поэтому немцы перекроют дороги, поставят секреты и будут ждать, когда мы в них вопрёмся. Сидеть долго мы здесь тоже не можем, нам детей надо будет чем-то кормить. Значит придётся уходить, и немцы опять-таки это знают.
Егеря могут перекрыть нам все пути отхода, но в первую очередь закроют дорогу на Ленинград и Петрозаводск. Поэтому надо думать, куда и как выводить спасённых нами детей, но сначала мы пойдём на разведку в посёлок. Необходимо посмотреть может еще, кто в живых остался. — Своих подопечных под охраной Фёдора и Миши мы оставили через сутки после ухода со стоянки, отмахав почти тридцать километров. Детей мы разместили у небольшого озера с густым ельником по берегам, в крохотном охотничьем домике, наказав сидеть и не высовываться, а сам с Ристо, Степаном и Костей ушёл к посёлку.
Всё это время пока мы устраивали детей на новом месте, Сашкиным телом распоряжался мой невольный напарник, а я думал. Неожиданно, голова у нас болеть почти перестала, как отрезало.
Меняться надо чаще что ли? Или головная боль — это сотрясение Сашкиных мозгов от удара пули? Хотя откуда там мозги? Сплошная кость, спермотоксикоз и правильная на сегодняшний момент идеология. Всё это время Сашка так и вился вокруг Катерины, а я думал. Но вот что интересно. Я вспомнил, откуда мне известны тактико-технические характеристики немецких винтовок и это поразило меня наглухо.
В самом конце своей службы, когда до «дембельского аккорда» мне оставалось чуть больше месяца, дёрнули нас на усиление. Вернее, усиленно накачали на разводе. В то время ещё была большая и могучая страна, а не полтора десятка огрызков как совсем немного позднее и Азербайджан ещё не был отделён от России весьма условными границами.
Служил я тогда заместителем командира наряда по проверке документов в роте сопровождения поездов Ленкоранского погранотряда. Служба рутинная, но нервная. С людьми. Ночью, приблизительно в семидесяти километрах от границы мы заходили в пассажирский поезд, и пока он, не спеша чапал до Ленкорани, с двух сторон состава проверяли документы у пассажиров. Второй такой же наряд двигался на встречном поезде и выходил из состава на том самом полустанке, в котором заходили в поезд мы.
Так вот, на утреннем разводе прошла ориентировка: где-то в Астраханской области сбежали пятеро уголовников. Сбежали со стрельбой. По пути перебили пяток стариков в деревнях, зарезали участкового в Махачкале, кроваво отметились в Баку (что они натворили в столице Азербайджана нам на разводе не сказали) и пропали. Все пятеро нехило для того времени вооружены. Два автомата почти без патронов, пистолет участкового с запасной обоймой и минимум три охотничьих ружья, стопудово обрезанных до не менее убойных обрезов.
Это ещё был могучий Советский Союз, и терять подорвавшимся уголовникам было уже нечего. Высшая мера социальной справедливости всем пятерым светила однозначно. В «Союзе» с убийцами не церемонились, так что куролесили ребятки без оглядки на будущую отсидку в комфортабельной колонии.
Срок самой жизни у беглецов был до первой засветки, а дальше стрельба на поражение. «Менты» бы их брать живыми не стали, но мы же не советские правоохранители. У нас другие инструкции, вбитые на уровне подсознания: нарушителя брать живым. Вот и взяли. Я сдуру взял одного, да и то неожиданно даже для самого себя.
После внезапного удара ножом я вцепился в тощего уголовника как клещ. На адреналине вытащил неожиданно жилистого мужичонку из купе в коридор и свалил его на пол, по пути прикладом автомата выбив у него нож. После чего взял нарушителя на приём на удушение и, так и пролежал на нём до самого конца, не обращая ни на что внимания. Да и, не соображая ничего толком.
Тогда мне жутко повезло — нож, скользнув по прикладу автомата, попал мне не в печень, а пропорол брюшину сбоку, ничего особенно не повредив. В результате я в госпитале, полузадушенный, но, счастливый уголовник на гауптвахте окружной заставы, а двое ребят из моего наряда, трое гражданских и ошизевшие от такого расклада уголовники на кладбище. Стволы беглецы достали несколькими мгновениями позже того, как их приятель вылетел в коридор.
Выжил ещё раненый двумя пулями и четырьмя картечинами «старлей». Он-то четверых уголовников и положил. Наглухо. На него накачка на разводе подействовала несколько иначе чем на загаженные коммунистической пропагандой мозги слегка половозрелых комсомольцев.
Старший лейтенант погранвойск ни разу не щенявый комсомолец-призывник и ситуацию просёк сразу. Не перебей он охреневших от вседозволенности блатарей, они половину пассажиров поезда завалили бы из наших автоматов, а стрелять офицеров пограничников учат хорошо. В госпитале говорили, «старлей» стал капитаном досрочно. В общем, за дело. Народу тогда он спас немерянно.
Шестой придурок спрыгнул с поезда. Лучше бы сразу застрелился. Такой смерти врагу не пожелаешь, но «менты» были жутко довольны — это он старого всеми уважаемого участкового зарезал.
Это же Дагестан. Все друг друга знают. Родственников у участкового оказалось человек двести, а близких знакомых почти полторы тысячи. Мужик дожил до пятидесяти шести лет, а проработал на земле, где родился тридцать четыре года и знал несколько поколений местных хулиганов со всеми их сыновьями, племянниками и внуками. Воры и деловые люди его тоже ценили. В чужие дела участковый не лез, окучивая свою делянку. В результате и по совокупности за мёртвого убийцу такую награду объявили в узких кругах, что не дай бог, было взять его живым.