Чужая жизнь
Шрифт:
— Хоть капля правды была? Ты хоть в чем-то говорил мне правду?
Я хотела выбить из него признания. Хотела услышать оправдания. Алиасу быстро надоело быть мальчиком для битья. Он легко поднял меня за талию, прижал к стене и поцеловал, сминая мое сопротивление.
— Вот правда, Кэйт. Я люблю тебя. С ума схожу от ревности. Боюсь потерять.
Он шептал, вперемешку с поцелуями, смотрел в глаза, ища ответы на своё признание. Я обняла его за шею, рыдая.
Ненавижу его! Ненавижу, но люблю!
Кошир
Признание
— Так и знала, что она не изменилась.
— Изменилась, — возразила, шия Шияна. — Любимый, а что она сказала по поводу тебя и неё? — осторожно спросила она мужа. — Ты же мне клялся.
— Тома, прошу! Я сам в шоке! Нет у меня никаких к ней чувств! — попытался успокоить он жену и даже обнял.
Хотя всё внутри него негодовало. Скромница оказалась строптивой кобылкой. Взбрыкнула, ещё и зубы показала. Зачем она ему солгала? Зачем выгораживала Алиаса? Ведь понятно же, что разозлилась. Такое нельзя было простить. А она продолжала за него заступаться. Неужели так сильно влюбилась? Настолько крепко полюбила убийцу своей сестры, что простила ему всё?
Из коридора послышались странные звуки. Махтан и Кошир первыми бросились к двери. Но и пару шагов не успели сделать, как замерли, глядя на целующихся Тамино.
Алиас заметил их и отстранился, крепко прижимая к себе жену, усмехнулся, скалясь ровными зубами так, что у янарата внутри всё похолодело. Тамино отвернулся, и покинул резеденцию наместника, ведя под руку Кэйт.
— Он такой страшный, — передернула плечами Линда. — У меня от его улыбки мурашки по коже.
— У меня тоже, — шепнула Тамара.
Янарат обнял жену за плечи, притягивая к себе ближе. Почему-то ему казалось, что Тамино обставил его по всем статьям. Он теперь даже шантажировать его не сможет, после такого громкого признания Кэйт, ведь никакого убийства не было.
Он повернулся к Викраму и задумчиво спросил:
— Ты так ничего и не нашёл подозрительного во взрыве на шахтах Шиянара. Может стоит открыть шахты и посмотреть, что та?.
Махтаны переглянулись, но Тамара прижала ладонь к груди мужа.
— Перестань его дразнить. Лучше делами займитесь. Мы хотим организовать брачное агентство.
— Да, — кивнула Линда, — думаем сманить сюда настоящих добрых и отзывчивых женщин.
— Будем выбирать для манаукцев невест из простых женщин, которым нужны сильные мужчины.
Янарат рассмеялся, поражаясь продуманности Тамино. Вторую жену он себе выбрал из простых.
— Сукин сын, — в восхищении шепнул янарат.
Эпилог
Мы вернулись домой ближе обеду. Я окунулась в ставший привычным мир особняка. Я провела с детьми несколько часов, наслаждаясь каждой минутой их общества. После ужина я вошла в кабинет к Алиасу. Сидя в кресле, он задумчиво окинул меня взглядом, чуть приподнимая бровь в немом изумлении.
Да, я приготовилась для нашего свидания. Скинула шелк халата. Черные чулки, темный ажур прикрывал груди, тонкая черная вязь нитей трусиков. Волосы забраны в высокий хвост. Алая помада на губах. Я стояла и ждала, когда он позовёт. Взмах руки и я шагаю, переступая в туфлях на высоких каблуках, сажусь на стол. Его ладонь ложится мне на бедро. Я раздвигаю ноги. Взгляд красных глаз темнеет. Он склоняется к животу, прижимается губами к черным кружевам.
— Кэйт, — шепчут его губы, а пальцы больно впиваются в кожу.
Я закидываю голову, прикрыв глаза.
— Моя Кэйт.
Я улыбаюсь. Мне нравится, как он произносит моё имя. Он всегда называл меня так, с затаеной нежностью. Он всегда звал меня, а не Берту. Он всегла занимался любовью со мной.
— Хочу шампанского, — шепнула потолку. Губы остановились, переставая покрывать мой живот поцелуями.
— Хм, хорошая идея, — произнес Алиас, и в следующий миг я взмыла вверх.
Тамино перекинул меня через плечо и направился в ванную комнату, которая пряталась за стенной панелью. Меня сгрузили в ванную, а сам Алиас несколько минут наполнял ванну шампанским под мой истеричный смех. Я включила подогрев, чтобы не заболеть. Сняла ненужные чулки и туфли, оставаясь лишь в белье. Алиас пришел с очередной партией бутылок. Он поливал меня, я, открыв рот, пила игристый напиток и смеялась. Мне было так легко и приятно дома.
— Давно мечтал посмотреть на женщину в ванной, наполненной шампанским. Это оказалось очень даже романтично, — признался Тамино.
— А я и не мечтала об этом никогда. — Забавлялась я, ловя языком струю, лившуюся из горлышка бутылки. — Это же дико дорого.
— Кэйт, ты самое дорогое, что есть во вселенной.
— Иди ко мне, — позвала я мужа, и он, раздевшись, сел в ванную.
Мы лежали каждый со своей стороны. Мои ноги на его талии. Он медленно снял с меня мокрые от шампанского трусики, кинул их на пол.
Он притянул меня за бедра, медленно вошёл, соединяя наши тела. «Люблю тебя, жена», — раздавалось время от времени, а я смеялась, погружаясь все глубже в шампанское от толчков мужа. Мой муж. Мой беспринципный гад.
Я боялась спросить, что он сделал с Бертой. После того, как в обеденное время по новостям известили, что манаукская сторона обвинила унжирцев в попытке кражи запрещенного кристалла, разразился скандал, и мы просто забыли о ней. Все забыли о моей сестре. Я видела, что обитатели особняка возмущены поступком унжирского правительства. Хоть то и отрицало, что имеет какое-либо отношение к преступникам, которых поймала с поличным манаукская служба безопасности и которым было предъявлено обвинение в шпионаже. Унжирцам грозила публичная смертная казнь. Берта тоже была замешана в шпионаже, и Алиас заверил меня, что она никогда не вернется. Я догадывалась, что сестру приговорили, как и её любовника.
В такие моменты, как сейчас, я не могла ни вспоминить о ней и быть признательной за всё. Если бы не Берта, я бы никогда не встретилась с Алиасом, никогда бы не заняла её место. Алиас ускорялся, закидывая голову, глухо постанывая.
Я села прямо, нависая над ним. Он открыл глаза, обхватывая за шею рукой, впился поцелуем, останавливаясь. Он отстранился, смерив меня взглядом.
— Хочешь быть сверху?
Я кивнула. Но Алиас покачал головой.
— Тебе к лицу только покорность. Вставай на колени и развернись спиной.