Чужестранка
Шрифт:
– Вот же двуличная тварь! – подумала я, передо мной стояла дилемма – отвечать или нет, и я все же решилась.
"Как то, что ты трахал Людку в день нашей свадьбы, можно по-другому понять!? Между нами все кончено! Можешь даже не пытаться вернуться в мою квартиру, я ее сдала и поменяла замки", – написала я, и на моих глазах вновь появились слезы.
– Будь он проклят! Он и его шалава! Я не буду больше лить слез из-за этого мелочного куска дерьма! – сказала я, крепко сжимая смартфон, как тут я услышала хруст.
– Черт! Только этого не хватало, – сказала я, смотря на трещину, которая шла поперек экрана, понимая, что на качественную замену экрана в ближайшие двести километров рассчитывать не придется.
Закинув телефон в карман, я одела наушники и вошла в здание автовокзала, хотя назвать его таковым язык не поворачивался. За единственной кассой сидела сердобольная женщина, которая не выпускала сигарету изо рта, разговаривая по стационарному телефону.
– Можно, пожалуйста, один билет до Степного, – произнесла я, пытаясь привлечь внимание кассира, однако женщина меня не замечала до тех пор, пока я не сбросила ее вызов.
– Эй, ненормальная! Ты что творишь! – вспылила женщина, напоминая, что она тут главная.
– Билет до Степного… один.. пожалуйста, – с нажимом произнесла я.
Не знаю почему, но мой взгляд заставил хабалку шевелиться, и через минуту требуемый билет был у меня в руках.
– С вас 150 рублей, – сказала женщина немного мягче.
Я выложила затребованную сумму на кассу и пошла в сторону выхода, так как автобусы останавливались на скромном закутке перед зданием автовокзала.
До отправления было три часа, поэтому вспомнив о вездесущем "Магните", мой желудок предательски заурчал, напоминая, что я почти неделю нормально не ела, не говоря о том, что из деревенского домика моей покойной бабушки, скорее всего, уже вынесли все, что только было можно. Поэтому я решила устроить себе грандиозный, по меркам местного села, шопинг. Скупив большую часть ассортимента местных лавок, я заметила пожилую женщину, продающую пуховые платки и другие изделия из шерсти. Я бы прошла мимо, но мое сердце дрогнуло. Женщина явно еле сводила концы с концами и не ела несколько дней, но она была слишком горда для того, чтобы просить милостыню, зарабатывая на жизнь продажей вязаных вещей.
– Почем платки, хозяйка? – спросила я радушно.
Старушка раскрыла свои чугунные веки. От увиденного меня передернуло – на меня смотрели белые глаза, так как старушка была абсолютно слепой .
– Это ты, Марфуша? Как жизнь? Как твоя внученька, все же ушла от этого проходимца? А я говорила.
Слова старушки повергли меня в шок, пожилая женщина протянула ко мне свою руку.
– Ой, прости, дорогая, обозналась я на старости лет. Приняла тебя за свою куму со станции. За платком пришла, милая? Выбирай, какой приглянулся – 400 рублёв. Дорого, я скину, выбирай, – причитала старушка, стараясь хоть что-то продать.
На моих глазах брызнули слезы об упоминании имени моей бабушки, и мне стало довольно грустно. Я до сих пор корила себя, что так редко проведывала ее.
Я выбрала белый платок с затейливым узором, рассчитываясь со старушкой. Незаметно для окружающих, заменила «сотки» на пятитысячные купюры, а женщина тут же положила деньги в нагрудный кармашек и, уходя, меня окликнула:
– Удачной дороги! Куда бы тебя не занесла судьба, храни тебя Бог! – крикнула мне вслед старушка, и я с благодарностью приняла добрые пожелания женщины, хотя сама была закоренелым атеистом, что нередко было причиной громких скандалов с моей бабушкой.
Вдалеке появился довольно знакомый автобус и, освобождаясь от муторных мыслей, я поспешила к прибывшему автобусу "буханке", спеша занять свободное место, так как вещей я и вправду накупила много.
– О… Степное, а я думал, что там уже никто не живет. Ну что же, вместе поедем, так сказать, до конечной, – с улыбкой сказал водитель, доставая сигарету и ища по карманам зажигалку.
– А чего там, место вроде не плохое, да и озеро близко. Не то, что с Тюника или Гнилушек по болотам скакать, а тут метров сто и на месте, благодать, – произнесла я, доставая свою зажигалку, а мужчина благодарно кивнул, закуривая.
– Так-то оно так, только сама же знаешь село, а молодежи то что, им город подавай, вот и разъехались все, а кто там остался, на своих машинах ездят. Да и лес в последнее время неспокойный. Мужики говорили – волки повадились, так что ты аккуратнее будь. Днем в деревню они не сунутся, а вот ночью. Бесовщина страшная творится. Сам не раз видел, так что на конечной станции путевку подписываю и домой в Привольную, без остановок. Ну, это на случай, если обратно решишь поехать, – произнес водитель, я уверенно кивнула, хотя некий холодок по спине все равно прошелся.
Автобус вскоре начал быстро заполняться людьми, пара склочных баб возмущалась, что мои вещи лежали возле заднего прохода, и ситуацию спас водитель.
– А ну-ка, ша! Кто там мою племяшку решил обижать, не Валька ли с Тамарой? – прикрикнул мужчина, и женщины тут же поспешили занять свои места. Автобус медленно поплелся по раздолбанной дороге, люди заходили и выходили, пока я меланхолично смотрела на меняющийся пейзаж за окном под сменяющиеся треки в плэй-листе, и вот телефон окончательно «сдох» и я услышала голос водителя:
– Чего там сидишь, как душа неприкаянная? Скоро Степное.
Оглядевшись, я замерла. Никого из пассажиров уже не было, и мы были одни в салоне.
– Прикорнула на наших ухабах, ничего, бывает… – успокоил меня водитель, который так и не представился.
Я перенесла вещи к передней площадке и села рядом с мужчиной.
– Ой, посмотри, что творят, скоты! – выругался мужчина, начав громко сигналить.
Всмотревшись во тьму, я заметила волков. Внешний вид животных несколько пугал и вместе с тем завораживал. Услышав сигнал, животные разбежались, оставив на дороге останки какой-то птицы.
– Знаешь, давай я тебя все же до дома подвезу. Не дай бог эти черти на тебя нападут. А так мне будет спокойнее, но не привыкай. Лучше утренним рейсом езжай, или кого из домашних попроси, чтобы встречали, – дал напутствие мужчина, я кивнула головой, не желая говорить, что домашних то и не осталось.
Моя мать умерла при родах, а достопочтенный отец не утруждал себя своим присутствием в моей жизни. Да, отец регулярно высылал мне деньги на содержание, он же подарил мне и квартиру в центре Москвы. Однако я его так и не увидела. Единственный кого я знала со стороны отца, был его поверенный, которого я в итоге начала звать просто дядя Амзор.