Чужие-4: Контакт

Наумова Марина

– Так это что – единственные объяснения, которые они вам давали? – удивилась Рипли. Она подозревала, что дипломаты в силу своих профессиональных привычек могли искажать информацию, но что это делалось так наивно и откровенно, она себе не представляла. – Тогда вот что… Во-первых, дайте мне присесть.

– Садитесь, – показал на свободный стул Председатель. После неудобных коек и рассчитанных не на таких, как она, кресел Рипли удивилась, насколько удобной может быть обычная мебель.

– Хорошо. Я начну по порядку. Много лет тому назад – по нашему исчислению – мой корабль наткнулся на остатки вашего корабля. Мы высадились на пустынную планету,

на которой он нашел свое последнее пристанище, и отправились его изучать. Мы нашли несколько членов вашего экипажа – все они были мертвы, причем у них была разорвана грудная клетка. Если вас это не смутит, я покажу следы операции и на себе – мне пришлось пережить все то, что произошло с вашими людьми… – Рипли покосилась на стол. Ей очень не помешал бы сейчас графин с водой: в горле от волнения пересохло. – И я прекрасно понимаю глубину обрушившегося на вас горя. Но расскажу все по порядку. Один из наших людей, – Рипли поразилась тому, что ей казалось, что эту историю она рассказывает уже в сотый раз, – подвергся, как мы думали тогда, нападению. То же самое произошло и с вашими. Я уверена, что вы получили хоть какие-то отчеты. Небольшое похожее на рака членистоногое, которое нападает и откладывает в рот эмбрионы… Да?

– Да, после сообщения о нападении такого существа связь прервалась, – не выдержал Председатель, – но это ничуть не оправдывает жителей этой планеты! Они были обязаны защищать гостей от подобных вторжений диких животных; кроме того, мы подозреваем, что это существо было по сути биологическим оружием – ни разу за время исследований поверхности планеты нам не попадалось ни одного похожего существа!

– Попадалось! – Рипли снова пожалела, что здесь нет стакана воды. Простой, безвкусной, чистой воды… – Только вы привыкли видеть взрослых особей. То, что напало на вас, не было ни диким животным, ни оружием – просто существом довольно совершенным и обладающим сложным жизненным циклом… А видели ли вы похожих на нас местных человекоподобных?

– Престранные создания… Даже неясно, как они могли выжить в здешних суровых природных условиях.

– Они кажутся вам мутантами и уродами, да? – Рипли снова обвела присутствующих взглядом. Их лица оставались для нее все той же загадкой, но каким-то новым чувством она ощущала, что они заинтересованы. – Так вот, они существуют только для того, чтобы на них вот так же «нападали» эти «пауки». Такие двуногие есть и здесь в каждой семье, может, их называли при вас няньками или вторыми матерями. Они вынашивают детей наших добрых знакомых… Теперь вы понимаете?

– Нет… Говорите ясней…

– Хорошо. В свое время на нашей планете были довольно жесткие моральные ограничения, не исключено, что что-то подобное было и у вас. Во всяком случае, для девушки вступить в добрачную половую связь считалось позором. Сходные традиции есть и у них. Если вы знаете, они не рожают сформировавшихся детенышей, а откладывают яйца. Из этого яйца вылупливается существо-носитель, по сути живая и движущаяся оболочка для эмбриона, которая помогает внедрить его в тело двуногого. Никто из них не считает носителей разумными существами: они действуют как роботы с заложенной программой – можете спросить об этом мою спутницу и подругу Шеди: она занимается тем, что следит за молодняком с момента откладывания яйца до взросления уже готового существа. Так вот, одна молодая жительница этой планеты не слишком охраняла свою честь – не будем сейчас разбираться в причинах такого ее поведения. Наконец пришел момент,

когда ей понадобилось скрыть результаты своих похождений. И, полагая, во-первых, что ваши соотечественники мало отличаются от местных нянек-двуногих, а во-вторых, чтобы никто не смог найти ее – слишком чужими были для нее ваши люди, она отложила яйца на корабле. Вряд ли даже в самом кошмарном сне она могла бы представить себе, что могут натворить эти «кукушата». Носители вылупились, отложили эмбрионы – и когда настало время, новорожденные уничтожили ваш экипаж – по-другому, из-за нашей физиологии, они просто не смогли родиться, – и, по-видимому, погибли от голода: во всяком случае, сформировавшихся особей мы не нашли. Из оставшихся яиц носители откладывали свои эмбрионы уже в нас. В конце концов эта участь не минула и меня. И я, так же, как и вы, видела в этих существах безмозглых хищников – тут у вас было даже преимущество: если бы хоть кто-то из ваших дожил до появления первого молодого существа, вы бы обо всем догадались. Нам пришлось иметь дело еще и со взрослыми дикарями: они развиваются чрезвычайно быстро. Я первая кричала о том, что весь их род должен быть истреблен на корню: слишком много бед они нам принесли. Мало того, если сравнить количество погибших с нашей и с вашей стороны – мы имеем куда большие основания для объявления войны. Но мы не делаем этого… Ладно, я скажу в заключение несколько слов о себе. Не думайте, что мне было легко привыкнуть к тому, что вместо жертвы я оказалась матерью существа с этой планеты. Но если бы вы видели, с какой готовностью к самопожертвованию защищал меня этот мой ребенок, если бы вы поняли, как рисковали мои друзья, приходя мне на помощь вопреки предрассудкам своего общества – вы были бы последними сухарями, если бы не ощутили благодарности и любви к этим существам. Пусть то, что я говорю – личное, – но такие отдельные моменты стоят всей фальши дипломатических переговоров! Я не знаю лично вас и поэтому не могу утверждать, что вы часто кривите душой – у нас же политика всегда считалась грязным делом, и если по политикам судить о нашей планете, вряд ли мы стали бы пользоваться чьим-то уважением. Но у нас есть обыкновенные хорошие люди – есть они и здесь. Вам нанесли обиду – но никто не хотел сделать этого. Ваши друзья погибли – но это действительно было общим горем, в том числе и для тех детей, которые прихотью судьбы стали убийцами. Наконец, вам солгали – но одна мелкая ложь не должна заслонить большую правду: жизнь стоит намного дороже, чем ее обычно оценивают. Все. Я сказала. А если у вас есть еще какие-то сомнения

– рассмотрите моих друзей, поговорите с ними… Я сказала.

Рипли молча опустила голову. Все свои силы она потратила на эту речь и думала теперь только о том, чтобы не упасть со стула.

И тут в зале раздался шум, одновременно и знакомый, и странный.

Из последних сил Рипли подняла глаза: все присутствующие в зале стояли и хлопали ей в ладоши. Что именно и как повлияло на их мысли, было неизвестно – она видела только одно: ей аплодировали…

Что-то большое и темное ворвалось в кабинет и остановилось возле нее; сквозь вызванное потрясением отупение Рипли с трудом узнала Скейлси.

– Мама!!! – радостно закричала она. – Мы победили!

– Да, Скейлси! – Рипли обняла горбатую членистую шею, давая волю внезапно накатившимся слезам, и повторила, впервые употребляя вслух приберегаемое в душе слово. – Да, дочка!

Ее слова потонули в новом оглушительном взрыве аплодисментов…