Чужие браки
Шрифт:
— Ты злишься, Марсель. Но не надо злиться на Ханну. Что бы ты ни думала о ней в эту минуту, у Ханны достаточно сейчас своих сложностей, и ей тоже приходится нелегко.
— Да, ты прав. Я действительно злюсь.
В уголках рта Марсель показались пузырьки слюны. Она облизала губы и провела рукой по нерасчесанным волосам, не обращая внимания на то, что пальцы были в муке. Майкл поймал себя на том, что боится ее.
— Я так зла, что готова убить тебя. Мне хочется сделать тебе больно. Я хочу, чтобы… — голос Марсель сорвался,
Марсель резко повернулась к мужу спиной, подошла к окну, и плечи ее вновь затряслись от плача.
— Мне очень жаль, что я привел тебя в такое состояние. Если можешь, прости меня за то, что я сделал, — беспомощно сказал Майкл.
Марсель резко обернулась к нему.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — пронзительно закричала она. — Убирайся!
— А что ты сказала детям? Как они отреагируют на то, что их отца вдруг не станет с ними?
— А почему ты не подумал об этом? — Марсель подскочила к Майклу и залепила ему хорошую пощечину, вновь подняв в воздухе мучное облако. Майклу пришлось защищаться, чтобы удержать Марсель от новых ударов.
— Прекрати, мать твою, — закричал он.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Это дети! Дженис забирает их по пятницам. — Марсель, тяжело дыша, отступила от мужа. Она вытерла рот тыльной стороной руки и убрала со лба непослушную прядь волос.
Майкл медленно направился к входной двери. Через непрозрачное стекло он мог различить темные головки детей и возвышавшийся за ними силуэт Дженис.
— Привет, — крикнула она через дверь. — У вас там все в порядке?
Майкл открыл дверь и впустил Джонатана и Дейзи. Дети казались бледными.
— Да, спасибо, Дженис. Желаю приятно провести выходные.
Он запер дверь.
— Привет, ребята! Ну, как дела сегодня?
Голос Майкла был таким же фальшивым, как красный нос клоуна в цирке.
— Где мама? — серьезно спросил Джонатан.
В кухне мальчик и девочка остановились по обе стороны Марсель. Дрожащими руками она обняла их за плечи.
— Папа хочет что-то сказать вам, — объявила она.
— Марсель, — предостерегающе произнес Майкл. — Не надо при детях.
— А почему? Почему нет? Теперь тебе стыдно? А тебе не кажется, что дети имеют полное право знать, что вытворяет их отец.
Дети переводили округлившиеся глаза с матери на отца и обратно.
— Все о'кэй, — сказал Джонатан, борясь с желанием заплакать.
— Ну почему всегда вот так, — не выдержав, разразилась слезами Дейзи.
Джонатан не выдал своих чувств, но голос девочки звучал обвиняюще.
«Интересно, они всегда так реагировали на наши ссоры?» — подумал Майкл. Он и не предполагал, что их с Марсель несогласие таким образом отражается на детях, так глубоко затрагивает их. Сейчас его мучило ощущение собственного бессилия, полной невозможности хоть как-то утешить Джонатана и Дейзи.
— Подойдите сюда, — попросил он, раскрывая руки для объятий. Но дети остались стоять рядом с матерью. Майкл ненавидел сейчас Марсель, которая искусственно проводила черту между ним и его детьми, но он тут же вспомнил, что вполне заслуживает упрека в том, что черту эту провел, и уже давно, он сам. Тем не менее, было такое ощущение, что Джонатан и Дейзи всегда принадлежали прежде всего Марсель, и уж только потом — ему. И такой порядок завела в доме Марсель.
Майкл опустил руки. Он заговорил быстро, чтобы как можно скорее покончить со всем этим:
— Ваша мама очень зла на меня, и она имеет на это право. Я сказал ей неправду про то, где был эти два дня. Но это — не единственная наша проблема. Мы давно уже не счастливы друг с другом. Уверен, что и вы уже не первый день об этом догадываетесь.
— И что же теперь будет? — сквозь плотно сжатые губы спросил Джонатан.
— Думаю, мне придется уйти. И какое-то время пожить в другом месте.
Джонатан быстро-быстро закивал головой, как будто давая понять, что он вполне доволен, для него главное было узнать факты.
— Папа, я люблю тебя, — пронзительно закричала Дейзи.
Девочка подбежала к отцу и, рыдая, обхватила его за пояс. Поверх ее головы Майкл ненавидящим взглядом смотрел на жену. «Да, действительно, вот так вот все и кончается», — думал он.
Смотри! Видишь, что ты наделала? — сказал Майкл.
— Я не делала этого. Это сделал ты, — выплюнула она ему в лицо.
Майкл встал перед девочкой на колени, чтобы видеть ее лицо.
— Я тоже люблю тебя. И всегда буду любить. И мы всегда будет твоими родителями, что бы ни случилось.
Дейзи начала истошно вопить.
— Нет! Не-е-ет! Я этого не вынесу, я так не могу!
Майкл вновь поднялся на ноги. Стараясь не сорваться, он подвел дочурку к матери, вышел из кухни и поднялся наверх, пристально разглядывая по дороге дыры в обоях и лупящуюся краску перил — почетные шрамы семейной жизни. Он упаковал еще один чемодан, кроме того, с которым ездил в Лондон, и вновь спустился вниз. В доме снова было тихо. Майкл не представлял себе, как следует прощаться в таких случаях, поэтому он не стал ничего говорить. Просто тихонько закрыл за собой входную дверь.
17
Зазвонил звонок у входной двери. Казалось, это не прекратится никогда, как будто звонивший вообще не собирался отрывать палец от кнопки.
Дарси давно уже проснулся и неподвижно лежал рядом с Ханной в лучах неяркого утреннего света. Звук оглушительно отзывался в его голове. А ведь не было слышно, чтобы подъехала какая-нибудь машина.
Ханна, разбуженная звонком, подняла голову и пробормотала:
— Ну, что такое?
Дарси встал и надел поверх пижамы халат.