Чужие грехи
Шрифт:
— Разговаривала.
— И что, какие мысли в голове? Что ты собираешься делать? Что он собирается делать?
Наступило молчание. Она села на пол, обняла себя за ноги и уткнулась лицом в коленки.
Я не знал как себя вести в этот момент и что сказать ей. Вроде взрослый дядька, она маленькая. Ей поддержка сейчас нужна, а я туплю, находясь в прострации, словно меня только что нокаутировали.
Объяснить вряд ли получится, но её боль и переживания воспринимал как свои личные. Словно меня обидели, оскорбили, бросили.
Голова
— Родители знают про беременность?
— Нет. Я не могу им признаться, боюсь. Да и может не надо признаваться? Я сделаю аборт.
— Когда ты узнала про беременность?
— Неделю назад, но срок уже приличный.
— Сказала ему, что он ответил?
Настя заплакала и начала вертеть головой, будто стряхивая мысли из своей головы, пытаясь выкинуть из памяти тот разговор со своим Сашенькой.
— Он сказал мне: залетела? Точно мой? Может к кому прыгала кроме меня в кровать, а на меня повесить хочешь? Представляешь меня, прыгающей по чужим кроватям, Максим? У меня кроме него не было никого. Я клянусь.
Ей не надо было клясться, я и так это понимал. Да и какое мне дело до этого. Это её жизнь и отношения, как я мог осуждать или не осуждать. Я вообще не имел привычки давать действиям людей оценки: плохо или хорошо, прав или не прав.
Мои принципы были просты: если косячил и понимал, что не прав, извинялся. И жил дальше, ничего не ожидая от людей взамен.
На следующий день она поехала в женскую консультацию и врач сказал о том, что уже поздно делать аборт, почти три месяца, вариантов нет, рожать.
Она по глупости своей, неопытности, юности, влюбившись в этого ублюдка перестала следить за своим циклом, не предавая значения этим вещам. Вот и пропустила момент, когда ещё что-то можно было сделать.
Тогда врач сказала: на этом сроке, во-первых, никто не согласиться делать аборт, нет медицинских показаний для такого прерывания беременности. А во-вторых, вероятность родить будет крайне мала в будущем.
Я прошёл с ней несколько врачей, Настя не хотела на тот момент оставаться одна.
К ситуации, которая произошла с мелкой вся семья оказалась не готова. Мама больше молчала и плакала. Отец сначала уехал на дачу и не хотел ни с кем разговаривать пару дней. И я его понимаю, я сам как «мешком прибитый». Но потом все взяли себя в руки и сплотились. Как всегда!
Настя очень переживала за реакцию отца. Но когда он вернулся с дачи, он вёл себя словно за окном обычный день обычного времени года, обычный ребёнок, живущий в её животе и обычная жизнь… Наверное, так и было. Или мы решили засунуть голову в песок?
Казалось бы, после разговора с тем ублюдком Настя должна была как-то переосмыслить, переиграть в своей голове и не принимать его больше в свою жизнь.
Но она вдруг сама поверила в то, что я сказал ей тогда по глупости, и как мантру повторяла, что он ошибся и поймёт потом, как был неправ. Звонила, писала, искала встреч с ним, выпячивая возле зеркала живот, фотографируя его, показывала, снимая видео, смотри, мол, твой сын, вот такой он будет через несколько месяцев.
Сначала он нехотя брал трубку, говорил снова и снова о каких-то деньгах, потом просто игнорировал её звонки, и она сдалась. Смс оставались непрочитанными.
Прошло несколько недель и теперь все разговоры о Сашеньке сводились к тому, что он в прошлом, что он не хочет ребёнка, что он хочет от неё только денег и ничего больше.
Её штормило из стороны в сторону. Сначала я удивлялся, потом злился, потом бесился.
У сестры как будто образовались качели в голове: то люблю, то ненавижу. Я не узнавал её и не понимал, ссылался на гормоны, которые бушевали в ней.
— Максим, он позвонил мне сегодня, — написала мне СМС сестра, — он поставил мне условие: если принесу ему один миллион рублей, он готов дать ребёнку свою фамилию и даже, возможно жениться на мне. Максим, давай найдем денег, я хочу быть с ним, хочу, чтобы ребёнок носил его фамилию, он же отец.
И тогда решил встретиться с ним сам, зная, что, скорее всего, она мне этого не простит. Я ведь случалось, в злости был импульсивен.
В конце концов, я должен защищать сестру, хотя она убеждала, что её никто не обижает. А этот ублюдок перешёл все рамки дозволенного. И я решил ему это доказать.
Глава 6
Максим. 2020 год
Зайдя в кафе «Ветерок» остановился у стойки бара, пытаясь отыскать среди людей этого ублюдка. Иного обозначения в голове к этому человеку больше не признавал.
Мало того что он заставил её страдать, главное он знал, сколько ей лет и совершенно не переживая по этому поводу сделал ей ребёнка. Она сама ребёнок!
Здесь было шумно, воняло сигаретами и алкоголем. Я не переносил такие заведения. Но мне было уже всё равно где с ним встретиться, лишь бы решить вопрос раз и навсегда.
В то время как у Насти в животе рос маленький человек, у меня всё больше росла ненависть к нему, злость, агрессия. Почему не включил мозги, он же старше! Почему не предпринял никаких попыток не допустить этой ситуации?
В углу возле окна увидел этого человека. Вальяжно раскинувшись на стуле, он сидел и смотрел в окно, а когда увидел меня, улыбнулся с ухмылкой. Поразило, настолько нагло и уверенно он преподносил себя.
— Привет, — хмыкнул он, пожёвывая палочку во рту, смотрит нагло, уверенно.
Стараюсь держать себя в руках, но чувствую, что долго не смогу. Сколько же надо терпения, чтобы не дать ему в рожу! Сколько же надо силы воли, чтобы не сорваться сейчас.
— Привет. Погорим?
— Поговорим, чего ж не поговорить-то? – разваливается на стуле, будто ощущает себя хозяином положения. Ну что ж, в этом положении долго я ему находится не позволю.