Чужие сны (полный вариант)
Шрифт:
– Вот оно как, значит... Но я не мог этого знать.
– Даже если бы знали, сомневаюсь, что это что-нибудь изменило.
– Сомневаетесь, что я бы отдал жизнь за своих детей?
– Сомневаюсь, что мой отец взял бы вашу жизнь. Даже если бы вы предложили ее добровольно.
– А вы бы могли - и силой?
– Дмитрий смерил меня быстрым взглядам. Казалось, он немного успокоился.
– Если сила мне дана, значит, я могу ей пользоваться, - я пожала плечами, демонстрируя уверенность, которой на самом деле не испытывала, - Последний вопрос - эти люди, в масках, не имели никакого отношения к тем, от кого вы прятались на даче?
– Ни малейшего, - подтвердил он.
Мы простились, обменявшись, как пишут в хронике, "дружеским рукопожатием". И я не сомневалась, что больше мы никогда не встретимся. Дмитрий Грязнов был вполне симпатичным человеком. И при других обстоятельствах, с ним вполне можно было подружиться. И я ни в коем случае, ни в чем не считала его виноватым. Просто видеть Дмитрия мне больше не хотелось.
Со стоянки до лифта я шла минут десять, не смотря на холодный ветер. Мне было о чем подумать.
Всю свою жизнь я считала, что главная загадка в нашей семье - это мама. Отец был прост и понятен: солдат, потом офицер, "жизнь - отечеству, честь - никому". Но те навыки, которые он, если верить Грязнову, продемонстрировал в своей последней операции, никак не вписывались в эту схему. Даже курсивом.
Силу можно влить в другого человека, как в сосуд. Но... чью силу? И - кто? Представить свою маму, отрезающую чью-то голову, и потом... Ерунда полная! Или я совсем не знала собственных родителей. Из чего вытекал вывод - я совершенно не знаю и себя. Потому что любой из нас лишь сумма тех, кто подарил нам жизнь.
Письмо от неизвестного доброжелателя уже ждало меня в почтовом ящике. Оперативно.
"Узнай, покупает ли Осорин участок 34 - 12, "Башню Алладина". Быстрый ответ - сутки жизни Маргелову".
Сначала я даже решила, что ошиблась. Но вторая строчка исключала двойное толкование. Что же это получается, весь сыр-бор, все эти смерти и похищения из-за участка земли? Хотя, если участок в центре города, то можно и еще столько же народу положить. Если киллер работает по средней ставке, то предприятие окупится. А письмецо-то паскудное. Часто думала, как себя чувствуешь, когда тебе вот так, бесцеремонно всаживают крючок в жабры? Вот, сподобилась узнать. Нет лучше ответа на любой вопрос, чем собственный опыт.
Все, пора завязывать с партизанщиной. Заигралась. Мне нужен союзник. Кто-то, кто сможет объективно оценить информацию, которую я собираюсь слить (ну да, собираюсь), относительно жизни моего несостоявшегося любовника и отличного друга Алика Маргелова. В одиночку я влипну по самые кисточки на ушах. Вопрос - кто? Хотя, даже не вопрос. Саша Храш - это просто тупой твердый предмет с ограниченной ударяющей поверхностью, иными словами - кулак. Лена - жена президента, а сам президент уже принял решение и, насколько я успела узнать Влада, решений своих он не менял. Остается Олег Ковалев. Мой прекрасный шеф. И добровольно, в порядке шефской помощи, он в такую историю не полезет. Придется мне на него рыбацкую снасть налаживать.
Легко сказать! Чтобы припереть к стенке гения, нужен гроссмейстерский ход.
Некоторое время я напряженно думала, вороша все, что мне было известно о выданных кредитах, процентных ставках и аналитических прогнозах развития тех или иных компаний. И все это время я прекрасно осознавала, что занимаюсь ерундой. Для такого чайника, как я, существует лишь один способ обыграть чемпиона мира по шахматам. Предложить ему партию в домино.
Вечерний Белоозерск красив, как женщина в вечернем платье, ярком макияже, и драгоценностях, взятых напрокат. Темнота скрывает всю грязь и неухоженность, синие сугробы по обочинам улиц смотрятся дорогими мехами, гирлянды рекламы - изысканным ожерельем, а звезды в небе горят, как бриллианты в диадеме. Вечерний Белоозерск пахнет духами, хорошим вином, конфетами, а в зеркалах его витрин отражается странная жизнь, которой, вообще-то, не может существовать в действительности. И мы - не похожие на себя.
Под галереей вечером оказалось еще многолюднее, чем днем. И это не смотря на то, что вечер был будним. Девчонки в коротеньких, до пояса курточках, не смотря на холод с голой головой, парни в турецких дубленках, пахнущие бензином и дешевыми сигаретами, солидные мужчины в длинных пальто, старушки в огромных шалях и допотопных валенках с галошами, собаковладельцы с питомцами - никто, как будто, никуда не торопился, не толкался, не рычал, а если и матерился, то исключительно для связи слов в предложении, без злобы и агрессии. Создавалось впечатление, что драка на этой земле идет лишь за место под солнцем. А под землей, куда солнце никогда не заглядывает, а вместо звезд - электрические лампочки, все люди - братья. Или это музыка так действовала? Потому что звучала "Алабама"...
Я аккуратно, с бесконечными извинениями протолкалась вперед, туда, где хриплый голос саксофона рассказывал о том, что смерти нет.
Лицо Олега было мокрым от слез.
Увидев его, я едва не устыдилась того, что собираюсь сделать. Потом вспомнила Алика, и сантименты уступили место решимости. Сомневаешься - не делай. А делаешь - не сомневайся.
– Привет, - бросила я, едва последний звук растаял под гулким сводом галереи, - опять шабашишь?
– Привет, - кивнул Олег, шагнул ко мне, легонько обнял за плечи, - а ты опять деньгами соришь? Подсказать, где здесь подходящий пакет для мусора?
– А что, плохой вечер?
Вместо ответа Олег красноречиво выставил большой палец вниз. Я поверить не могла, он был, кажется, всерьез расстроен этим.
– Помочь? За час настреляем больше, чем ты за неделю.
– Детка, от неуверенности в себе ты не заболеешь, - этот Олег легко переходил от депрессии к эйфории, - поверь, эта публика непробиваема.
– Спорим?
– На что?
– загорелся Олег.
– А на желание.
– Рискуешь, - он сощурился, - у меня такие желания бывают, Залман Кинг отдыхает.
– Ну...
– улыбнулась я, - если так, рискуешь ты. Давай, бери свою дудку. "Аве Мария" потянешь?
– Легко. А сама-то потянешь?
– Не потяну - тебе же лучше.
Я расстегнула полушубок и сбросила его вниз, прямо на пол, даже не поглядев, куда он упал. Поймала взгляд Олега... Потянешь? Смешно!. Петь джаз так же легко, как умирать за любовь. Просто отпусти душу на волю, и она все сама сделает. Потому что у нее есть крылья. И они легко унесут тебя за пределы твоих возможностей, туда, где вообще нет понятия - предел. Только позволь им тебя нести, просто позволь...