Чужие свои
Шрифт:
— А что? — удивился Сквистр. — Я должен допустить, чтобы кто-то другой фильмы про тебя гнал, когда мы на Раване, можно сказать, крылом к крылу сражались? Ну, нет. И, главное, роскошные кадры получились. Я в герлейском Дворце сам снимал. Еще и от себя картинок добавлю, шедевр киноискусства выйдет. Думаешь, кино — это прибыльное занятие? Знал бы ты, чего только мне эта Лльиира Льюти стоила! — дельг не дождался сочувственной реплики и, в ответ на сердитый взгляд землянина, добавил: — Ладно, уступлю: плачу десять тысяч кредитов и возвращаю флягу с водой Легаты. Договорились?
— Настоящая вода? Моя? — удивился
— Не успел, — объяснил авантюрист. — Для себя хотел придержать, на Легате-то я как раз не бывал.
— Я бывал, — пожал плечами Седов. — Обойдусь.
— Нет, ну с тобой трудно, — пожаловался дельг. — При первой встрече, мне показалось, мы быстрее договорились. Тогда давай так: десять тысяч кредитов, фляга с водой и обмен — за все права на раванский фильм и на следующий. Больше тебе никто не предложит.
— Обмен? — не понял Седов.
— Ну да, обмен, — терпеливо сказал торговец. — Обмен кораблями. Я забираю твой песочный самокат, а тебе отдаю свою супер-яхту, со всем оборудованием, флаером, Иском, универсальным синтезатором пищи, последней моделью автолингвиста и защитой. Плюс вооружение — не чета твоему прежнему: никакой веганский крейсер не страшен. Жаль, что я не задержался тогда у Раваны, — он досадливо прищелкнул челюстями. — Но кто мог предположить? А с этой яхтой тебе и на новую тратиться не придется. Но в этом случае и следующий фильм мой — ну, об этих пауках, которых ты ищешь.
— Уже нашел, — машинально ответил Валерий. Последний вариант казался очень привлекательным — именно потому, что снималась проблема возвращения. На современной яхте можно было немедленно лететь обратно на Лазору и вступать в контакт с рейси. — И все твои приборы слежения, значит, будут этот фильм снимать?
— Только видеоряд, великими Отцами клянусь! — серьезная клятва для дельга. — Акустику сам придумаю! А хочешь, можешь включить свой комм на постоянную запись, а потом мне сбросишь самое интересное?
— Согласен, — уступил Седов. Постоянная запись не требовала дополнительных затрат и действовала независимо от основных функций коммуникатора — обязанности посредника часто требовали подтверждения спорных моментов в отчетности документальными кадрами.
После перенастройки систем яхты дельга на нового хозяина — на корабле Валерия перенастраивать было нечего — они обменялись кораблями. Деньги, все десять тысяч, альгамбрец сбросил землянину прямо на комм прямым коннектом, минуя банковский счет, и с неохотой вернул советнику флягу с водой планеты-целительницы. Взамен Седов подписал заранее оформленный дельгом контракт, предоставляющий Сквистру все права на два следующих фильма с использованием ментоскана и видеозаписей. Во всяком случае, так Валерий надеялся, потому что времени и желания изучать подписываемые документы у него не было.
— Удачи! — пожелал на прощанье торговец. — Я бы и сам с тобой полетел, да на этом корабле стану для тебя только лишним грузом.
— Как-нибудь обойдусь, — буркнул на прощанье Валерий, потом, сообразив, что не слишком вежливо обошелся со здорово выручившим его дельгом, бросил вслед: — Спасибо!
В ответ раздалось только неразборчивое стрекотание альгамбрца, ругавшего безруких и безмозглых древних производителей доставшейся ему в обмен развалюхи…
Возвращаясь к Лазоре,
Валерий перебрал все настройки, но все-таки подобрал универсальную питательную плазму, пригодную для всех арахноидов. Он не успокоился, пока из трех показателей шкалы: «Съедобно», «Питательно», «Вкусно», стрелка прибора не достигла последней.
— Вкусно, для арахноидов, — подтвердил корабельный Иск.
— Качество есть, теперь дело за количеством, — согласился посредник.
За шесть часов под контролем компьютерного мозга были подготовлены и доставлены флаером на поверхность Лазоры контейнеры, полные тюбиков с «вкусной» паучьей пищей, которых, по прикидкам Седова, могло хватить для двух миллионов рейси. Объемы наполнения Валерий специально проверил по информсети, взяв за образец нормы, рассчитанные флусками для арахноидного диетического питания. Судя по показателям локатора, число переселенцев за прошедшие с исхода шестьдесят циклов сильно уменьшилось, но Валерий предпочитал рассчитывать по максимуму. В крайнем случае, можно будет прихватить пищу с собой на Равану. Не пропадет.
Теперь оставалось самое сложное — спуститься в подземелья Лазоры, вступить в контакт с рейси и уговорить их подняться из уютных освоенных пещер на неприветливую опасную поверхность планеты — для переброса на Родину. Если они, конечно, этого захотят. Нужно было убедить пауков, что пришел друг. Валерий пока не знал, как поступить, что сказать, чтобы ему поверили.
И самое главное — язык. Как Седов не бился с автолингвистом, шипение и посвисты рейси ему освоить не удалось — слишком сложно. Возможность воспользоваться языком меххри Валерий исключил сразу. Универсальной лингвой рейси владеть не могли.
Идея пришла неожиданно и сначала показалась не очень удачной, но, поразмыслив, землянин понял, что, похоже, выбрал неплохой вариант. Он будет говорить с пауками по-андхарски! И тогда никто из них не усомнится, что пришелец — посланник с далекой потерянной родины. Арахноиды живут долго. Не может быть, чтобы все старики-рейси, знающие языки планеты трех миров, вымерли. Оставалось надеяться на удачу.
Флаер опустился на краю глубокого разлома и выбросил внутрь длинную кристаллитовую лестницу. Седов натянул защитный комбинезон, включил силовое прикрытие, и быстро пополз вниз.
Спуск занял больше двух часов. Трижды пришлось останавливаться и отдыхать. Включить антигравитатор Валерий не решался — чувствительные к вибрациям пауки могли обнаружить его слишком рано и, хуже того, принять за врага. По той же причине, спускаться пришлось в полной темноте — чтобы не спугнуть светом хозяев. Именно поэтому о завершении спуска Седов узнал заранее — в глубине пещеры, метрах в пятистах от лестницы появился свет, похоже, искусственного происхождения. По контрасту со слабым свечением лишайников на стенах подземелья свет казался неожиданно ярким, и Валерий прищурился. До сих пор он был уверен, что пауки предпочитают полумрак. Осторожно ступив на твердую поверхность, землянин отпустил лестницу, присел, чтобы несколько минут передохнуть, а потом медленно пошел по направлению к огню.