Чужие уроки — 2010

Голубицкий Сергей Михайлович

Ликвидационный фонд

ВПЕЧАТЛЯЮЩАЯ ДИНАМИКА: ЗА НЕПОЛНЫЕ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА «ЖИРНЫЕ КОТЫ» В РИТОРИКЕ АМЕРИКАНСКОГО ПРЕЗИДЕНТА ПРЕВРАТИЛИСЬ В «БАНДИТОВ». ТО ЛИ ЕЩЕ БУДЕТ!

В период кризиса 2007­2010 годов общественность столкнулась с загадочной избирательностью Федерального резерва при трактовке высокомерной банковской формулы «Too big to fail» («Слишком крупный, чтобы обломаться»). Гиганты финансового мира Bear Stearns, Lehman Brothers, Washington Mutual и Wachovia почему­то были уничтожены и проданы за бесценок конкурентам, а AIG и Citigroup, напротив, удостоились миллиардодолларовых вливаний за счет налогоплательщиков. Американские народные избранники решили упорядочить процедуру уничтожения неудачников, предусмотрев создание под эгидой FDIC специального Ликвидационного фонда (Orderly Liquidation Fund), средства которого будут направляться на планомерное банкротство, измельчение

и распродажу крупных финансовых учреждений в случае дефолта. Размер Ликвидационного фонда — 50 млрд долларов. Источник финансирования — специальные сборы (assessment fees), которыми будут облагаться финансовые учреждения, чьи активы превышают 50 млрд долларов. В целом процедура ликвидации по версии конгресса с самого начала напоминала кладбищенское самообслуживание: компании не только скидываются в фонд для собственной ликвидации, но еще и обязуются написать прижизненное завещание с рекомендациями, как и на какие части их надлежит расчленять в случае дефолта.

Внебиржевые деривативы

По самым скромным оценкам рынок производных бумаг второго и третьего уровня (деривативы на деривативы, вроде пресловутых CDO и CDS), реализуемых over­the­counter, то есть за пределами биржевых площадок, составляет 450 трлн долларов. Именно на этом полигоне финансовые левиафаны зарабатывают львиную долю своей прибыли. Здесь же зародились процессы, вызвавшие текущий экономический кризис. Первоначально финансовая реформа Барака Обамы предполагала безоговорочное проведение всех операций на рынке деривативов OTC через специально созданную для этих целей централизованную клиринговую палату.

Эта инициатива Обамы не только представлена в полном объеме в законе, утвержденном сенатом, но и дополнена требованиями обязательного выведения банками операций с деривативами в отдельные независимые подразделения. Забавно, что в законе, принятом палатой представителей в декабре 2009 года, клиринговая процедура не носит универсального характера, поскольку обрастает множеством исключений для самых разнообразных категорий участников финансового рынка. Требований по выведению операций с деривативами в отдельные банковские подразделения в H.R.4173 нет вообще.

Разделы нового финансового законодательства, связанные с внебиржевыми деривативами, вызывали, по понятным причинам, самое яростное неприятие и, соответственно, лоббирование со стороны Goldman Sachs, JPMorgan Chase, Citigroup, Bank of America и Morgan Stanley.

Регуляция системного риска

Обе палаты конгресса высказались за создание специального Совета по наблюдению за финансовой стабильностью (Financial Stability Oversight Council), наделенного властью напрямую вмешиваться в текущие дела «системообразующих компаний» (вплоть до передачи управления компанией Федеральному резерву), если только тело­движения финансовых левиафанов создадут угрозу национальной безопасности страны. По версии палаты представителей, Совету по наблюдению за финансовой стабильностью для принятия решений достаточно было простого большинства, но сенат высказался за соотношение голосов 2 к 3. Председателем Совета автоматически становится секретарь Казначейства США, а остальными членами — руководители главных финансовых ведомств страны: председатель Федерального резерва, контролер денежного обращения, директор Бюро по финансовой защите потребителя (новый орган, создаваемый в рамках финансовой реформы), председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам, председатель Федеральной корпорации страхования депозитов, председатель Комиссии по срочной биржевой торговле и директор Федерального агентства по финансированию жилья.

Компенсация менеджмента

Обе версии закона предусматривали различные меры контроля со стороны акционеров за размерами выплат, премий и компенсаций, которые до настоящего времени руководство финансовых компаний выписывало себе с головокружительной щедростью. Впредь эти цифры будут корректироваться всеобщим голосованием акционеров.

Хедж-фонды

Финансовая реформа предусматривает обязательную регистрацию в государственных структурах всех частных хедж­фондов, активы которых превышают 100 млн долларов (по версии сената; по версии палаты представителей — 150 млн).

Правило Волькера (Volcker Rule)

Краеугольным камнем всей законодательной инициативы демократов выступает поправка, озвученная Бараком Обамой в январе 2010 года с подачи его экономического советника Пола Волькера, бывшего председателя Федерального резерва. Смысл поправки — любой коммерческий банк, на балансе которого находятся вклады, застрахованные FDIC, лишается права заниматься проприетарным трейдингом, то есть проведением спекулятивных операций с ценными бумагами, используя собственные

денежные средства.

«Правило Волькера» — самое болезненное положение финансовой реформы, на пути которого буквально легли костьми протагонисты банковского трейдинга — Goldman Sachs, Morgan Stanley и J.P. Morgan. Удивляться не приходится: нужно быть близоруким, чтобы не разглядеть за «правилом Волькера» тени великого закона Гласса­Стигалла, на упразднение которого банкиры потратили 66 лет3!

В декабре 2009 года сенатор­республиканец Джон МакКейн и сенатор­демократ Мария Кантуэлл призвали конгресс восстановить закон Гласса­Стигалла в полном объеме, то есть безоговорочно разделить депозитные и инвестиционные функции банков. Однако яростное лоббирование Bank of America стало на пути поправки в конечный вариант H.R.4173.

 21 января 2010 года Барак Обама, трезво смотрящий на вещи, выдвинул смягченную формулировку — «правило Волькера»4, но даже частичное ограничение банковской инвестиционной деятельности (проприетарного трейдинга) не прошло слушаний в сенате.

Единственную поправку, обладающую потенциалом реального реформирования финансовой жизни Америки, завалили в сенате по всем правилам подковерной борьбы. Сначала сенаторы­демократы Джефф Меркли и Карл Левин выдвинули «правило Волькера» 20 мая 2010 в виде самостоятельной поправки. Но ее не допустили даже до голосования, благодаря умелому отводу по нарушению регламента, сделанному сенатором­республиканцем Ричардом Шелби.

Меркли и Левин предприняли второй подход, привязав «правило Волькера» к сторонней поправке сенатора­республиканца Сэма Браунбэка. Но за несколько минут до голосования Браунбэк снял свою поправку, похоронив тем самым и «правило Волькера».

Кончилось дело тем, что даже сам Пол Волькер пошел на попятную, заявив в майском интервью BBC, что и в мыслях не держал возрождать закон Гласса­Стигалла.

Полагаю, у читателей уже сложилось ясное представление о финансовой реформе Барака Обамы как о совокупности бюрократических мер, направленных лишь на усиление государственного контроля за частными финансовыми институтами. Ни на какие качественные изменения самой финансовой системы нет даже намека. Очевидно также, что депутаты конгресса дружно плывут в общей лодке, которую смертельно боятся раскачивать. Что касается разницы во взглядах на финансовые реформы между Слонами и Ослами, то... ее просто нет. Разнообразие в детали вносят лишь лобби, чьи интересы обслуживает тот или иной народный избранник.

Не буду утомлять углубленным анализом полноценных мер, которые только и могли бы реформировать американскую финансовую сис­тему. Тем более что ничего нового изобретать не приходится: меры эти давно и хорошо известны. Равно как известны и причины, по которым у этих мер нет ни малейшего шанса достучаться до истеблишмента. Посему достаточно ограничиться лишь перечислением:

пересмотр финансовой системы необходимо начинать с корня всего зла — Федерального резерва. Даже если оставить за кадром неконституционный (частный) статус этого заведения, сохраняется порочная практика безответственного повышения ликвидности за счет искусственно заниженных процентных ставок, что привело в период с 2002 по 2004 годы к беспрецедентному раздуванию спекулятивного пузыря в недвижимости, на бирже и на сырьевых фьючерсных торгах. Вторичное снижение процентной ставки осенью 2007­го вызвало безумный рост цен на нефть (с 68 до 147 долларов за баррель) и, как следствие, выход из­под контроля цен на топливо и продовольствие. Результатом подрывной (иначе не назовешь) деятельности «Феда» стало крушение целого ряда финансовых структур, погрязших в спекулятивном трейдинге деривативами второго и третьего порядка, с последующим вливанием триллионов долларов ради спасения горстки привилегированных гэмблеров. Что последовало за «работой» «Феда», читатель прекрасно знает: безработица на уровне Великой Депрессии, тотальная стагнация производства, гибель автопрома, крушение рынка недвижимости и продолжающийся рост пузыря на фондовом рынке; реформирование Fannie Mae и Freddie Mac (а заодно — и остальных GSE, предприятий, спонсируемых правительством) — главных отравителей ипотечного кредитного рынка сначала вследствие безудержной эмиссии сомнительно обеспеченного долга, а затем за счет многократного левериджа в виде спекуляций MBS; уничтожение дикого принципа marking­to­the­market, превращающего бухгалтерскую отчетность в казино Лас­Вегаса5; запрет высокочастотного трейдинга6, которым народные избранники так возмущались, однако в самый последний момент забыли помянуть его в новом финансовом законодательстве; восстановление закона Гласса­Стигалла в полном объеме.