Чужие ветры. Копье черного принца
Шрифт:
— А ну-ка, нарисуйте мне наконечник этого самого копья, — сказала Таня, пропустив мимо ушей Янкины слова, — иначе я могу и вправду по ошибке взять что-нибудь другое, и тогда получится очень неловко.
— Генка, нарисуй, — обратился к другу Янка, — а то вдруг я допущу неточность.
Янка скромно умолчал о том, что вообще смутно представляет себе форму наконечника.
Генка достал из кармана какую-то мятую бумажку, расправил ее на коленях, нарисовал взятым у Янки огрызком карандаша наконечник копья Черного принца и отдал рисунок Тане.
— Он должен быть вот таким… Конечно, это не очень художественно исполнено, но ты, надеюсь, поймешь.
— Постараюсь понять, — ответила Таня. — До свиданья, ребята!
Простившись с друзьями, Таня пошла в гостиницу. Друзья с уважением смотрели ей вслед. Теперь Янке уже не казалось, что Генка понапрасну избрал Таню дамой своего сердца.
Таня, так же как и Янка, жила вдвоем с мамой. Не удивительно, что девочка значительную часть свободного времени проводила у мамы на работе. Многие служащие гостиницы хорошо знали Таню, и поэтому толстая добродушная уборщица тетя Поля ничуть не удивилась, когда, вернувшись в гостиницу после исторического разговора с борцами за восстановление попранной справедливости, Таня предложила:
— Тетя Поля, давайте я вам помогу подмести в номерах.
— Чудачка ты, — сказала добродушная тетя Поля, — кто же метет вечером, надо мести с утра!
В эту минуту юная героиня впервые подумала о том, что выполнить задание Генки и Янки ей будет нелегко. Ведь в утренние часы, когда в комнатах идет уборка, она бывает в школе, а по вечерам, после обеда, когда она свободна, никакой уборки нет. Если бы здесь был Генка, он непременно отметил бы, что образовался «роковой замкнутый круг». Таня ничего не сказала, она только вздохнула.
— …Да ты слышишь меня или нет? Или, может, уже передумала?
Таня сидела за письменным столом в дежурке у тети Поли. Подняла голову, посмотрела на тетю Полю. А та продолжала:
— О чем это ты так размечталась? Хотела мне помочь, а как до дела дошло, так…
— Что вы, что вы, тетя Поля!.. Я просто задумалась немного… Я охотно помогу! Но ведь вы сами сказали…
— Говорить-то говорила, да совсем запамятовала, что иностранец из четырнадцатого все утро дома сидел, ковырялся с какими-то штуками своими… Только две минуты, как мимо двери прошел… Видно, прогуляться решил. Надо тем временем воспользоваться. Идем, поможешь, что ли.
«Иностранец! Из четырнадцатого!» Нет, видно, сама судьба решила помочь Тане. Через минуту, обгоняя добродушно ворчавшую тетю Полю, Таня понеслась по коридору, катя за собой длинный, похожий на сигару, пылесос.
Внутренний вид комнаты иностранца не оставлял никакого сомнения в том, что ее обитатель — какой-то чудак или, во всяком случае, субъект с большими странностями.
Единственный массивный круглый стол был завален самыми различными предметами рыцарского обихода. Тут лежали большие кубки, щиты, рукоятки мечей затейливой формы, отломанные очень небрежно, блестящие шишаки, миниатюрные красивые коробочки, неизвестно для чего предназначенные…
Таня, не утерпев, схватила один кубок и тут же удивленно воскликнула:
— Тетя Поля, это прямо какие-то чудеса! Такой большой бокал и такой легкий!
— А ты не трогай руками… Кто его знает, для чего оно все предназначено. Все тут легкое, и голова у хозяина тоже, видать, легкая!
За столом у окна стоял мольберт. На длинном узком холсте был в полный рост нарисован тощий рыцарь в доспехах.
— Дон-Кихот! — воскликнула Таня. Но, вглядевшись внимательнее, добавила разочарованно: — Нет, это не Дон-Кихот, тут какие-то цифры написаны, на шлеме номер, на кольчуге номер…
— Говорю тебе, не трогай! — улыбаясь, сказала тетя Поля, водившая по полу пылесосом. — Вот возьми-ка тряпочку да смети со стола. Только вещички клади в том же порядке, в каком лежали… А то он строгий, иностранец-то… Не любит, когда по-другому положишь!..
Взяв тряпку, Таня принялась рыться в предметах, лежащих на столе. Она только делала вид, что смахивает пыль, сама же все время искала металлический наконечник, похожий на тот, рисунок которого дал ей Генка. Но вот из фантастической груды, которая была нагромождена на столе, Таня извлекла плоский ящичек, похожий на тот, в котором хранятся шахматные фигуры. Раскрыла его и едва сдержалась, чтобы не закричать от радости.
В ящичке лежал наконечник. Настоящий, массивный металлический наконечник от рыцарского копья. Если до этой секунды Таню еще точил неприятный червячок сомнения в законности того, что она делает, то теперь этот червячок пропал. Теперь стало ясно, что Генка и Янка не врали, — наконечник действительно был похищен иностранцем из музея. Вещественное доказательство лежало на столе.
Осталось только тщательно сличить найденный наконечник с тем, что был на Генкином рисунке.
Тетя Поля возилась за мольбертом. Таня вытащила из кармана передника рисунок, посмотрела на него, потом на наконечник, потом опять на рисунок и опять на наконечник.
Он!
Теперь надо было его вынести из комнаты так, чтобы тетя Поля ни о чем не догадалась. Как это сделать? Хитрая Таня придумала.
— Тетя Поля, — вдруг закричала она, — я забыла платок в пальто! У меня, кажется, насморк… Ап-чхи!
И, не ожидая, что скажет тетя Поля, выбежала из комнаты, прижимая к груди найденный предмет.
Ящичек, в котором хранился наконечник, Таня закрыть позабыла. Он так и остался лежать раскрытым.
А что же Рыжий? Что же Витька Тарасюк? Чем кончилась его слежка за Генкой и Янкой?
Как известно, он, выйдя из Исторического музея, направился за своими врагами, ни на секунду не спуская с них глаз. А те следили за иностранцем, не подозревая, что за ними неотступно, как рысь, крадется Рыжий.
Так все четверо они миновали центральные кварталы Старой Риги и подошли к гостинице. Рыжий увидел, что иностранец скрылся в подъезде, а Генка с Янкой, отойдя в сторону, стали совещаться. О чем — неизвестно. Они стояли далеко, а подойти ближе Рыжий боялся.
Напротив гостиницы, через улицу, высилось здание Оперного театра. Рыжий подошел к подъезду, возле которого висели афиши, и сделал вид, что изучает репертуар. Но сам одним глазом все время поглядывал назад, через плечо.