Чужие звезды. Белая колдунья
Шрифт:
— Ты чего? — не поняла Варгала.
— Там…Там… — только и смогла произнести девушка, вскакивая из-за стола и выбегая на улицу.
Во дворе, задрав голову, она с изумлением смотрела на ночное небо, усыпанное звездами. Но не они изначально привлекли ее внимание. В иссиня-черном небе висели две планеты: одна желтая, размером с арбуз, а вторая, в разы больше, серо-коричневая. Ранее она этого не видела, потому что сначала находилась в трюме корабля и выходила только днем, а продали ее и остальных ребят тоже, когда светило солнце.
— Чего всполошилась-то? — к Зое вышла старуха, — Это же ночные светилы:
— Где я? — Зоя вдруг почувствовала, как ослабели ноги и она вцепилась в плечо Варгалы, чтобы не упасть.
— Там, откуда ты, такого нет?
— Боже, нет! У нас солнце, как у вас и еще луна… И… Господи, эти звезды… Они не такие, как у нас! Это чужие звезды!
Зоя, не в силах больше держаться на ногах, опустилась на землю и разрыдалась. Страшное понимание пришло к ней, словно бритвой, резанув по сердцу. Она была не на Земле! Каким-то непостижимым образом она с компанией оказалась на другой планете. Пути назад не было. Она больше никогда не вернется домой.
г. Артард
Когда очередь на торгах дошла до Риты, девушка покрылась испариной. Она видела, какими жадными глазами на нее смотрят некоторые покупатели, наперебой предлагая свою цену. К помосту подошла пара: пожилой мужчина с кривым носом, гладко выбритый, в опрятной рубахе и плаще, закрепленном на рубахе серебряной брошью и женщина неопределенного возраста, со злыми маленькими глазами, в чепце и бордовом платье.
— Что она умеет? — поинтересовался мужчина у продавца.
— На своей родине она занималась чем-то непонятным, но уверяет, что умеет прекрасно готовить.
— Это правда? — мужчина посмотрел на Риту.
— Да. Первые блюда, вторые, десерт. Всё умею. И я могу сделать ваш дом самым модным и красивым.
— Она нам подходит, — мужчина кивнул и передал старику горсть монет.
Прежде чем уйти с площадки, Рита обернулась и в последний раз посмотрела на одиноко стоящую Зою. Встретившись глазами с подругой, Рита одними губами прошептала:
— Я выберусь!
Ей было страшно, очень страшно. И даже не этот кошмар с торговлей людьми ее больше ужасал, а то, что ее увозили в неизвестность, не дав возможности попрощаться с Зоей. Что теперь с ними будет? Куда их всех увозят? Выживут ли они? Смогут ли вернуться домой?
Мысли роем вились в ее голове, мешая сосредоточиться. Она понура брела за купившей ее парой, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Где-то через пол часа они подошли к одному из многочисленных домов и Рита увидела потертую вывеску, на которой было написано «Пристанище». Хоть она и была в ужасе от происходящего, все же мысленно фыркнула от названия.
Мужчина открыл дверь и они вошли внутрь. Рита бегло осмотрела довольно большое помещение, в котором стояли длинные деревянные столы и замусоленные скамейки. У дальней стены, напротив входа располагался камин, а чуть поодаль, широкая лестница, ведущая наверх. Слева была полуоткрытая дверь и, судя по запаху сырости, это был погреб или подвал.
— Мы живем наверху, а здесь у нас трактир. — пояснил мужчина. — Как тебя зовут?
— Рита.
— Я Класт, а мою сестру зовут Магара. Ты будешь спать наверху, в кладовке.
— Она рабыня, какие деньги? — вдруг возмутилась Магара, молчавшая все это время, с подозрением поглядывая на пленницу. — С таким же успехом мы могли бы нанять служанку.
— Все служанки, которых ты нанимала, сбегали через неделю, — Класт нахмурился. — У тебя прескверный характер, моя дорогая, и его не все могут выдержать. Рабыня хоть не имеет права уйти и будет работать. Пора бы тебе уже отдохнуть от своих забот и грязной работы. От пары монет мы не обеднеем.
Магара, что-то недовольно буркнув себе под нос, замолчала. Рита, интуитивно почувствовав, что эта «мигера» еще попьет ее крови, вновь приуныла.
Класт проводил Риту наверх, показав ее спальное место. Он не шутил, это действительно была кладовка, с небольшим зарешетчатым окном, загроможденная какими-то ящиками. Выдав девушке некое подобие матраса, набитого сеном, покрывало и подушку, Класт озвучил распорядок дня, выдал краюху хлеба, яблоко и кувшин с водой, после чего запер ее на ключ.
— Что б вы все сдохли, козлы, — отчаянно прошептала Рита, подергав за ручку двери. Усевшись на свое спальное место, она крепко задумалась. Просить отпустить ее на свободу, было делом бесполезным, а это значит, она должна хорошенько подумать, как совершить побег отсюда, найти Зою и сбежать из этого поганого места. Как это сделать, она еще пока не знала, но, решив, что с утра голова должна работать лучше, легла и задумчиво стала смотреть в окошко, на сгущающиеся сумерки.
Неожиданно глаза ее расширились о увиденного. Подскочив, как ошпаренная, Рита бросилась к окну и стала с изумлением вглядываться в ночное небо с двумя планетами.
— Твою мать! — только и смогла она произнести, не в силах совладать с нахлынувшими эмоциями. — Где я?
Всю оставшуюся ночь она не сомкнула глаз, периодически подбегая к окну, с надеждой, что ей просто почудилось увиденное в небе. Мозг отказывался принять фантастическое, по своей сути, предположение, заботливо подкидывая мысли из серии «почудилось», «показалось», «приснилось». Лишь под утро, Рита наконец-то провалилась в сон, но выспаться ей не дали. Щелкнул замок и на пороге появилась Магара.
— Вставай, солнце уже встало, — буркнула она, бросая девушке старенькое платье. — Таверна скоро откроется. Иди вниз, умывайся и принимайся за работу. Нужно отскоблить столы и скамейки, намыть полы и начистить овощи.
День для Риты показался длиннее года. Работа была тяжелая и изматывающая. Большим тесаком она скоблила столы от свечного воска, отмывала загаженные полы от прилипших очисток и чистила нескончаемую гору овощей. Ближе к обеду она наблюдала, как в таверну приходили местные рыбаки, которые требовали мяса и выпивки. Меню не блистало разнообразием: мясо жареное на вертеле, какая-то похлебка непривлекательного вида, вареные яйца, хлеб и вино различной крепости. Посетители еду заказывали мало, в основном пили, орали друг на друга и пытались облапать всех особей женского пола, включая Риту. Она была такое терпеть не намерена, поэтому особо рьяные получали подзатыльники, что вызывало лишь бурный смех и улюлюканье.