Чужими руками
Шрифт:
Оглушенные лошаки мотали мордами, ноги у них разъезжались. Андроид стащил потерявших сознание бочайцев в кучу и распылил клей из баллончика, висящего на поясе. Едкое облако осело на стрелков, намертво соединив друг с другом. Они были скованы надежней, чем титанитовой цепью. К месту схватки подбежали два андроида из опустившегося неподалеку глайдера. Вид грозный, «магнумы» наперевес – запоздалая подмога.
– Что с ними делать, хозяин? – спросил Шестерня у Рассольникова, который даже не успел испугаться.
– Оставить здесь – звери съедят. Тащить с собой – лишняя обуза…– рассуждал вслух археолог. Пленники один за другим очнулись.
–
Этому приему могут сопротивляться лишь специально подготовленные люди. Похоже, бочайцы такой премудрости не были научены. Они тут же назвали свои имена, время и место рождения.
– Они готовы, хозяин, – доложил Шестерня.
– Кто вам приказал меня убить? – грозно спросил Платон.
Но едва археолог заговорил, стрелки моментально закрыли глаза, уронили головы и тихо задышали.
– Не дурить! – рявкнул озадаченный Рассольников.
Бочайцы продолжали делать вид, что спят.
– Разбудите их, – распорядился Платон.
Андроиды дружно взялись за дело. Ничто не помогало – ни щипки, ни пощечины, ни даже удары током. Бочайцы действительно впали в летаргию.
– Оставьте их в покое – все равно ничего не скажут, – сказал молчавший доселе Чекмырь. – Их заговорил шаман. Это вроде спецгипноза. Скоро они проснутся, но отключатся, едва речь зайдет о покушении.
Археолог поверил ему и отозвал вошедшего в раж Шестерню.
Спустя десять минут бочайцы открыли глаза.
– Шуганите лошаков и расклейте этих, – приказал археолог. – Пусть валят на все четыре стороны. Нам пора ехать.
ГЛАВА 13
СКОРЕЕ ЖИВ, ЧЕМ МЕРТВ
«Возвращение к жизни малоприятно. Уже совсем настроился, что отныне и присно дом твой – райские кущи, и на тебе!.. Пинком – обратно, в этот пакостный, полный мерзавцев мир".
Ну, если не судьба, если снова терпеть всякие безобразия, надо хоть что-то получить взамен. С паршивой овцы хоть кизяка кусок… Философский взгляд на жизнь приобретаешь, побывав там. Умиротворение отныне поселяется в твоей душе, а злость, обиды, зависть рассасываются без следа. Да, есть такое мнение. Но ведь врут, мерзавцы. Опять врут як сивые мерины.
Еще острее становится зрение: начинаешь замечать вокруг даже самые мелкие, незначительные гадости и мерзости. Еще тоньше обоняние и слух – само собой. Все равно что привык жить на полюсе, на льду спать, с белыми медведями в салочки играть – сидел и не рыпался. А теперь в,отпуске побывал на южном море: на песочке горячем валялся, с красотками жаркими дружил. Но вот вернулся в родные пенаты – и что? Невтерпеж. И холод, что до костей пробирает, и лед беспросветный, и медведи воньливые – все надоело хуже пареной репы. Кстати, не белые они вовсе, а желтые. И тут вранье…»
Над головой нависала какая-то махина. В первый миг Кнутсен подумал: сейчас упадет. Хотел откатиться в сторону, но смог только на бок перевернуться. Дальше – стена. И связан он был по рукам и ногам – крепко, профессионально. Не в путах дело – с ними бы спецагент разобрался. Дело в охране, что вокруг затаилась. Чуял он живых людей поблизости – целую толпу народа. Бдящего, а не дрыхнущего без задних ног. Черные дырки нацеленных дул Серый Лис за километр заметит – это у него в генах.
Значит, надо осмотреться и ждать удобного случая. Осмотрелся, сколько смог. Оказывается, нависала над ним лапа большущего льва – каменного, само собой. И вообще здесь было что-то вроде древнего храма – часть стен и статуй еще не обвалились, но вот-вот рухнут. С одной стороны виднелись щербатые ступени широкой лестницы, с другой – покрытая трещинами стена. В них пустил корни зеленовато-коричневый плющ. Трещали цикады, пиликали кузнечики, протяжно ухала на краю леса неизвестная птица. Пахло пыльной листвой. А если как следует принюхаться, можно различить запах пота и машинного масла. Здесь издавна обитают люди.
Радости, что живехонек остался, спецагент не испытывал. Потому что не помнил ни черта. Вернее, партизан, забравшихся в След, он с натугой вспомнил, а затем – полный провал. Поигрались на Бочасте с его памятью, порезвились. К тому же он теперь гол как сокол – и оружие отобрали, и спецсредства, и пояс с антигравом.
Минут десять пролежал Кнутсен – и никакого прогресса. Решил подать голос:
– Водички бы, братцы. В горле пересохло, – простонал на столичном диалекте дурного бочайского кос-молигва. Авось поймут.
К нему подошел человек в маскировочном костюме, расстегнутом до пупа, кроссовках «адидас» и пятнистой панаме. Черное лицо разрисовано бурыми полосами. В руках он держал маленький автомат с толстым Дулом. Этот тип первым делом пнул Кнутсена ногой, УГОДИВ по селезенке, затем харкнул зеленой жеванкой с острым запахом и лишь тогда заговорил:
– Ты-ы! Жалкое отродье! – он выплевывал слова вместе с остатками зелени. – Ты шпионил за нами! Кто тебя послал?! Говори! – И снова пнул – на сей раз по печенке.
Пинки были чувствительные, но Серый Лис отлично умел держать удар. «Что ответить ублюдку? – думал спецагент, готовясь к новым ударам. – Если б знать, какого ответа он ждет, можно поиграть…»
Ждал негр ровно десять секунд. Носок кроссовки ударил пленника под дыхало.
– Кто тебя послал?!
В голосе бочайца не было злости. Негр просто делал привычное дело – вел допрос в полевых условиях. И не стоило его злить: убить человека ему – раз плюнуть.
– Не бей! – всхлипнул спецагент. – Я все скажу… Это ойроцаты, – прошептал он, делая вид, будто находится на последнем издыхании.
Наглые ракообразные и в самом деле всюду совали свой нос. Им удалось протащить своего на пост Командующего карантинными войсками Лиги, и теперь ойроцаты чувствовали себя хозяевами Карантина. Впрочем, это они зря – в Лиге велась очень хитрая игра, и, скорей всего, Хорьх-Цатый окажется разменной монетой. Но вряд ли это нужно знать аборигенам.
– Что они забыли на Бочасте? – Негр почесал дулом автомата маслянисто блестящую грудь.
– След Моргенахта интересен многим, – дрожащим голосом ответил спецагент. Он продолжал играть, а тем временем незаметно освобождал руки. Но что это даст? – Вот ойроцаты и решили забрать «игрушки» себе.
– А ты – рачий прислужник, им помогаешь, – с угрозой произнес бочаец. За угрозой он пытался скрыть свой интерес. – Сейчас я отстрелю тебе ногу, и ты расскажешь мне все о раках, – предупредил он и повел дулом автомата, нацеливая его под колено пленнику.
«Сейчас выстрелит», – понял Серый Лис и опередил пулю. Оттолкнувшись руками от каменной плиты, он тараном связанных ног ударил аборигена ниже пояса. Взревев, негр отлетел на метр и рухнул на спину. Спецагент знал, куда бить.