Чужое лицо
Шрифт:
Полковник постучал кончиками пальцев друг о друга.
– Я тоже так думаю. Значит, вопрос заключается в том, что нам делать с этим неудобным мистером Бейли? Заплатить ему будет означать признание вины. Но если проигнорировать его, то Бейли обратится к властям, и ФБР может установить слежку за капитаном.
– Ставки в этой игре достаточно высоки, - сказала женщина, - приходится рассматривать и возможность... Полковник озадаченно посмотрел на нее.
– Что вы имеете в виду?
– Не лучше ли будет ликвидировать Бейли?
В каюте воцарилось молчание.
Наконец заговорил мускулистый мужчина:
– Я бы не спешил санкционировать подобную акцию. В конечном счете ликвидация может создать
– Если. Это проклятое "если", - нетерпеливо перебил его полковник, - У нас мало информации. Майор, я хочу, чтобы наши люди провели тщательное расследование прошлого Бейли. Я хочу знать, с кем мы имеем дело. Еще я хочу, чтобы проверили местные отели и пансионаты. Узнайте, где он живет. Установите наблюдение за ним. Возможно, у него нет соучастника. В этом случае, если он по-прежнему будет создавать проблемы, то...
Все молча ждали.
– ... может встать вопрос и о ликвидации, - закончил полковник.
В каюте снова воцарилась тишина.
– Простите, сэр, но проверка прошлого Бейли займет очень много времени, возразил Бьюкенен.
– Как и наблюдение за ним. Но у нас нет времени. Бейли сказал, что хочет получить деньги сегодня. Он это подчеркнул весьма настойчиво. Я полагаю, он так спешит, чтобы лишить меня возможности принять контрмеры. Как бы мы ни решили с ним поступить, сделать это придется сегодня, до наступления вечера.
Присутствующие, казалось, ощущали какую-то неловкость.
– Есть и еще одна проблема, - заявил Бьюкенен. По виду полковника можно было понять, что он испытывает еще большую неловкость.
– Вот как?
– Джек Дойл.
– У вас относительно него какие-то сомнения?
– Я уверен, что он был чертовски хорошим солдатом, - сказал Бьюкенен.
– Это так, - подтвердил полковник.
– И работа по контракту, которую он для нас делал, производит точно такое же впечатление.
– Дело в том, что он уже не тот человек, каким был раньше, - продолжал Бьюкенен.
– У его жены рак. Лечение не приносит желаемых результатов. Она, вероятно, умрет.
– Умрет?
– Лицо полковника напряглось.
– Я читал о ее болезни в досье, но там ничего не упоминалось о неминуемом фатальном исходе.
– Возможно, все не так уж плохо. Но Дойл чрезвычайно оберегает ее. И его можно понять, Он в тяжелом стрессовом состоянии. Ему кажется, что Бейли представляет для нее угрозу. Он... Давайте скажем так: я думаю, Дойл может настолько потерять контроль над собой, что нападет на Бейли, если тот "будет продолжать звонить ему домой, давить на него и тревожить его жену, особенно если Бейли окажется поблизости от дома. Мне надо уехать из Форт-Лодердейла, подальше от Джека Дойла и его жены. Потому что, если Дойл действительно нападет на Бейли, это не будет спланировано заранее и может быть неаккуратным. Нападение будет рассчитано на абсолютный результат, скрыть который не представится возможным. Одному Богу известно, до чего могут докопаться власти, когда начнут рыться в прошлом Дойла и в его контрактной работе на вас, готовя дело для передачи в суд.
– Дерьмово, - констатировал мускулистый мужчина.
– И я того же мнения, - согласился Бьюкенен.
– Я заварил настоящую кашу. Считаю, что Виктору Гранту пора убираться отсюда.
– Но разве это не будет тем же самым признанием вины?
– спросила женщина.
– Разве это не заставит Бейли с еще большим рвением преследовать вас?
– Сначала ему надо будет найти меня. А после того как я исчезну, перевоплотившись в кого-то другого, он никогда не сможет
– Но это не решает проблему Джека Дойла, - заметил майор.
– Бейли может вернуться и опять начать давить на него.
– А тогда Дойл говорит, что ничего обо мне не знает, кроме того, что я его старый товарищ по военной службе, что явился к нему три месяца назад и попросил устроить на работу. Он заявляет в полицию о том, что Бейли причиняет беспокойство ему и его жене. Наконец, Дойл с женой уезжают - им это устраивают какие-то старые друзья - на курорт, где имеются отличные условия для лечения рака.
– Может быть, - сказал полковник, задумчиво постукивая пальцами по ручкам своего кресла.
– Это бесспорно один из вариантов, которые мы рассмотрим.
– Он посмотрел на часы.
– Мы это тщательно обсудим. А теперь вам пора уходить. Если кто-то наблюдает за яхтой, то ему покажется подозрительным, что мы все так долго сидим внутри.
– Он посмотрел на женщину в купальном костюме и на мужчину, который мог быть телохранителем.
– Важно соблюдать конспирацию.
– Так как быть с Бейли?
– спросил Бьюкенен.
– Мы сообщим вам свое решение позже.
– Сэр, времени очень мало.
– Нам это известно, капитан.
– Полковник был явно раздражен.
– Я же сказал, что мы свяжемся с вами.
– А до тех пор что мне делать?
– Разве это не очевидно - то, что, по-вашему, должен делать Виктор Грант...
Ответ был чересчур уклончивым. Бьюкенен вдруг ощутил смутную тревогу.
12
Стараясь оберегать раненую правую руку, Бьюкенен спустился по веревочной лестнице в моторку. Как только он вышел из затененной каюты на яростное солнце, голова у него опять начала раскалываться от боли. Он надел кепку и темные очки, а пассажиры яхты смотрели на него сверху вниз. Женщина опять распахнула свой синий махровый халат, демонстрируя едва прикрытые натянутым красным бикини умопомрачительные формы богатой соблазнительницы, которую она изображала.
– Просто пришлите нам счет, - крикнул полковник.
– Да, сэр. Спасибо.
– Бьюкенен поймал носовой и кормовой швартовы, брошенные ему майором. Потом запустил мотор и отвел лодку от яхты.
От напряжения мышцы его свело судорогой.
Господи, подумал он. Они не знают, что делать. Мне нужно их решение, а они ничего не говорят. Я не могу действовать без приказа. Но, если к вечеру сегодняшнего дня я ничего от них не получу, как мне держать Бойли на расстоянии?
Занятый этими мыслями, Бьюкенен миновал с одной стороны причал, а с другой укрывшийся в тени пальм особняк, приближаясь к концу канала и собираясь скова выйти на широкий водный простор. И тут вдруг проблема Бсйли стала еще острее: слева по курсу, возле буйка, отмечавшего выход из канала, он увидел самого Бейли, сидящего в лодке, похожей на моторку Бьюкенена, с выключенным двигателем. Его лодка была совершенно неподвижной, если не считать того, что она иногда подпрыгивала на волнах от проходящих судов. На Бейли была оранжевая спортивная рубашка с надписью "ФОРТ-ЛОДЕРДЕЙЛ - ЛУЧШИЙ В МИРЕ ПЛЯЖ", он сидел за рулем, откинувшись на спинку сиденья, положив ноги в парусиновых туфлях на приборную доску и вытянув в сторону одну мясистую руку, словно она покоилась на спинке дивана, а в другой руке держа сигарету. Бьюкенен немного сбросил газ.
Бейли провел пятерней по своему ежику, усмехнулся и бросил сигарету в воду.
Бьюкенен еще сбросил газ, увидев, что на толстой шее Бейли болтается фотокамера с телеобъективом. Бьюкенен получил указание вести себя так, как повел бы себя Виктор Грант, а в этот момент, решил он, Виктор Грант не намерен спускать этому сукину сыну.
Он направил моторку на лодку Бейли, заглушил мотор, почувствовал, как опустился нос моторки, приблизился вплотную к Бейли и ухватился за борт его лодки.