Чужое лицо
Шрифт:
– Классный парень, - сказала она мужу.
– Так ведь у меня все приятели классные.
– Ну да, рассказывай сказки!
– Она внимательно осмотрела Бьюкенена и показала на его забинтованную голову.
– У меня найдется еще одна черно-красная косынка, которая будет определенно лучше смотреться, чем это.
Бьюкенен улыбнулся.
– Какое-то время мне велено не снимать повязку. Хотя толку от нее маловато. Это не то что гипс, например. Просто памятка мне, чтобы я поосторожнее обращался с головой.
– Джек говорил,
– Вот, испеку для вас лимонный пирог. Надеюсь, вам понравится.
Не показывая своего удивления, он ответил:
– Мне не часто удается попробовать домашнего пирога. Я уверен, что любое приготовленное вами блюдо будет великолепным.
– Джек, мне этот парень нравится все больше и больше.
– Пойдемте, я покажу вам комнату для гостей.
– Если что-нибудь будет нужно, просто скажите, - добавила Синди.
– Ну, я готов держать пари, что все будет замечательно, - воскликнул Бьюкенен.
– Я правда очень вам благодарен за то, что вы берете меня к себе пожить. Семьи у меня нет, а доктор подумал, что будет лучше, если...
– Тес, - сказала Синди.
– На ближайшие несколько дней ваша семья - это мы.
Когда Дойл повел Бьюкенена из кухни к залитому солнцем коридору, Бьюкенен оглянулся на Синди, все еще недоумевая, почему она не задала само собой напрашивавшегося вопроса о происхождении раны на голове.
Она тем временем уже отвернулась от него и продолжала месить тесто на кухонном столе. Бьюкенен заметил, что мучные отпечатки были и на бедрах ее аккуратных джинсов. Потом он заметил еще кое-что. Короткоствольный револьвер 38-го калибра на кронштейне под настенным телефоном рядом с сетчатой дверью. Бьюкенен знал, что Дойл никогда бы не выбрал оружие такого типа для себя. Дойл посчитал бы его игрушкой и предпочел бы полуавтоматический 9-миллиметровый или 45-го калибра. Нет, этот короткоствольный револьвер был для Синди, и Бьюкенен готов был побиться об заклад, что она знает, как им пользоваться.
Может, револьвер был здесь в качестве меры предосторожности от грабителей?
– подумал Бьюкенен. Или принадлежность к "тюленям" сделала Дойла чересчур чувствительным к вопросам безопасности и в гражданской жизни? Идя за хозяином дома по коридору, он вспомнил замечание Дойла о том, что тот иногда оказывает услуги людям, на которых раньше работал, и тут же решил, что этот револьвер не единственное имеющееся в доме оружие и что Дойл держит его здесь для того, чтобы Синди могла защитить себя от возможных последствий некоторых из этих услуг.
– Вот ваша комната.
– Дойл ввел Бьюкенена в милую уютную спаленку с кружевными занавесками,
– Ванная комната вон там. Она в вашем полном распоряжении. У нас своя. Но ванны нет. Только душ.
– Это не проблема, - сказал Бьюкенен.
– Я больше люблю душ.
Дойл поставил чемодан Бьюкенена на полированную скамью в ногах кровати.
– Ну, пока вроде бы все. Распакуйте вещи. Поспите. Вон на той полке довольно много книг. Или смотрите телевизор.
– Он показал на небольшой телевизор, стоявший на комоде в углу.
– Будьте как дома. Я приду за вами, когда ленч будет готов.
– Спасибо.
Но Дойл не уходил. Вид у него был озабоченный.
– Что-нибудь не так?
– спросил Бьюкенен.
– Я не знаю ваших подлинных анкетных данных, да и знать их мне не положено, но я вычислил, что, если судить по людям, просившим о крыше для вас, мы с вами, должно быть, что-то вроде братьев по оружию. Я ценю вашу благодарность, но вам нет необходимости благодарить меня.
– Я понимаю.
Дойл помолчал.
– Я делал все по правилам. Я не задавал вам никаких вопросов. Думаю, мне сказали все, что необходимо знать. Но есть еще одно. То, что случилось, и почему вы здесь... Если можно... Это может представлять какую-нибудь опасность для Синди?
Бьюкенену этот человек вдруг показался страшно симпатичным.
– Нет. Насколько я знаю, для Синди это не представляет никакой опасности.
Желваки на щеках у Дойла разгладились.
– Это хорошо. Ей ничего не известно о тех услугах, которые я оказываю. Пока я оставался "тюленем", она не знала, куда меня посылали и надолго ли. Никогда ни о чем не спрашивала. Все принимала на веру. Ни разу даже не спросила, зачем мне нужно, чтобы она научилась стрелять, или зачем у нас в доме тут и там рассованы пистолеты.
– Как тот, под телефоном на стене в кухне?
– спросил Бьюкенен.
– Да. Я видел, что вы заметили его. И такие, как этот.
– Дойл приподнял покрывало на кровати и показал Бьюкенену 9-миллиметровый кольт в кобуре, закрепленной сбоку на каркасе.
– На всякий случай. Вам надо знать об этом. Мне все равно, что будет со мной, но Синди... Ну, она чертовски славная женщина. Я не заслужил ее. А она не заслуживает того, чтобы я принес в дом беду.
– Ей ничто не угрожает, Джек.
– Это хорошо, - повторил Дойл.
4
Приглушенный звонок телефона разбудил его. Бьюкенен мгновенно проснулся, и это обрадовало его. Инстинкт выживания был при нем и функционировал. Не вставая, он посмотрел на приставной столик, но телефона там не было. Потом посмотрел на закрытую дверь гостевой комнаты, за которой он вновь услышал приглушенный расстоянием звонок - наверное, звонил телефон в кухне. Он услышал неразборчиво женский голос - это Синди. Потом заговорил Джек. Разговор был коротким. В доме опять стало тихо.