Чужое лицо
Шрифт:
– Это угроза?
– Чисто условное предостережение, причем с самыми добрыми намерениями.
– Думаете, я не побеспокоилась о собственной безопасности? Копия материалов хранится в пяти надежных местах.
– У вашего юриста, издателя, лучшего друга.
– Вы меня поняли.
– Бесполезно, - усмехнулся Бьюкенен.
– Для профессионала найти ваши бумаги - пара пустяков. Но скорее всего их даже не станут искать. Будь у вас серьезные доказательства, статью давно бы напечатали. А так у вас одни голословные
– А как насчет вас?
– спросила Холли.
– Хотите знать, не пожелаю ли я от вас избавиться? Не придумывайте ерунды. Ваши дела меня совершенно не касаются. Я всего лишь дал совет.
– Я не об этом. Как насчет вас? Разве вы не чувствуете угрозы?
– Да с какой стати мне чувствовать...
– Если вы выполняете задание, то почему путешествуете под своим именем, но с чужим паспортом в кармане? Представьте, если об этом узнают ваши начальники, они решат, что после провала в Мексике их агент совершенно вышел из-под контроля. Так что у вас есть и свои проблемы. Вы наверняка выходите на связь в условленное время, и скорее всего там уже начали нервничать. Советую им позвонить.
– Если я тот, за кого вы меня принимаете, то неужели вы думаете, что я стану звонить в вашем присутствии да еще по телефону, который может прослушиваться?
– Советую поторопиться, а не то наверху потеряют терпение. Не забывайте: чем дольше вы заставите их ждать, тем подозрительнее покажется ваше молчание. Они могут усомниться, что вы способны продолжать работу.
Бьюкенен чувствовал, как кровь прихлынула к ушам и давит на барабанные перепонки.
– Я вижу, у вас разгулялся аппетит, - улыбнулся вернувшийся врач.
– Да, уже доедаю салат.
– Попробуйте желе, мистер Лэнг.
– Бьюкенен.
– Теперь можете дойти до уборной. Вы делаете такие успехи, что я начинаю подумывать о выписке.
5
Одежда Бьюкенена была запачкана кровью, и он попросил Холли купить ему новую. Переодетый в джинсы, синюю рубашку с короткими рукавами и кроссовки, он сидел в кресле-каталке, которое везла перед собой сиделка. Они выехали из лифта и пересекли битком набитый вестибюль.
– Я могу идти сам, - заявил Бьюкенен.
– Нет уж, чего доброго, споткнетесь, упадете, а потом еще в суд подадите. Вот как выберемся за дверь, хоть прыгайте, а пока я за вас отвечаю.
Они оказались на тротуаре, и оглушенный уличным шумом Бьюкенен сощурился и прикрыл глаза от яркого солнца.
Сиделка помогла ему встать с кресла.
– Вы говорили, вас будут ждать?
– Да, - солгал Бьюкенен. Он уже давно не видел Холли, не имея понятия, что с ней. Вместо облегчения от того, что она не пристает к нему с вопросами, он почувствовал тревогу. Пистолет и паспорт. Их необходимо вернуть.
–
– Желаю приятно провести время, мистер Бьюкенен.
– Лэнг.
Сиделка окинула его странным взглядом и удалилась, толкая перед собой кресло.
Поначалу он не понял, что произошло.
Потом сообразил.
И похолодел от ужаса.
Боже, что со мной происходит?
Как только сиделка скрылась за дверями больницы, Бьюкенен поднялся со скамейки. Он возражал против помощи сиделки, потому что не хотел покидать больницу, не воспользовавшись телефоном-автоматом.
Стараясь держаться ровно, Бьюкенен снова вошел в вестибюль и направился к телефонным кабинам. Трясущейся рукой он опустил в щель монету и тридцать секунд спустя услышал в трубке хриплый голос связного.
– Куда вы пропали?
– требовательно спросил тот.
– Я в больнице, - стараясь говорить тихо, ответил Бьюкенен. К счастью, соседние автоматы оказались незаняты, и подслушать его было некому.
– Что?
– Меня пытались ограбить, - повторил он ложь Холли.
– Ударили ножом в спину.
– Боже правый! Мы порядком переполошились, когда сегодня утром ты не появился ни в одном из контрольных пунктов. Уже собирались послать группы, выручать тебя из беды.
– Мне повезло. Рана оказалась несерьезной. Но меня задержали в больнице для обследования. Я не рискнул звонить из палаты - слишком много народу, к тому же ваш номер автоматически остался бы в регистрационных записях. Только сейчас удалось добраться до автомата.
– Ты заставил нас попотеть, приятель.
– Сейчас все в порядке. Если меня ждали в контрольных пунктах, значит, вы хотели передать мне сообщение. О чем оно?
– О журналистке, которую ты встретил в поезде... Телефон надежен?
– Вполне.
– Тогда запоминай то, что я скажу. Продолжай отдыхать. О журналистке не беспокойся. Мы позаботимся, чтобы она молчала.
Рука непроизвольно стиснула телефонную трубку.
– Продолжай отмечаться на контрольных пунктах, как условились. Если что, дадим знать.
– Вас понял, - ответил Бьюкенен и, чувствуя сухость во рту, положил трубку.
Однако он не отошел в сторону, а остался стоять, слепо уставившись перед собой.
Позаботимся, чтобы она молчала? Что это значит, черт возьми?
Как истинный профессионал, он не стал спрашивать, что подразумевала намеренно расплывчатая фраза связного. Там, наверху, знают цену словам и никогда не скажут больше или меньше, чем нужно. Расплывчатые слова имеют вполне конкретный смысл. "Позаботимся, чтобы она молчала" может означать очень многое: например, сделать так, чтобы Холли уволили с работы... попытаться ее подкупить... дискредитировать расследование, которое она ведет... напугать или...